Обещания богов - Обещания богов (2022)

Бивену были хорошо знакомы циклы обработки земли. Выходя из машины, он не удивился встретившему его зловонию. Лущение[72] шло полным ходом. После сбора урожая остатки соломы закапывали, чтобы ускорить их разложение. Также проводили вспашку, чтобы проветрить почву, потом насыщали ее удобрениями — отсюда и стоявший смрад.

— Не знаю, как местные выносят такую вонищу, — заметил Динамо.

— Где тело? — оборвал его Бивен.

Хёлм ткнул пальцем, и они пустились в путь, увязая в рыхлой земле. Команда гестапо приложила все усилия для сохранения секретности. У обочины стоял один-единственный фургон и тот с погашенными фарами. Рядом томились ожиданием несколько мужчин в штатском. Они были похожи на горожан, решивших поживиться дармовыми овощами…

Динамо говорил о картофельном поле, но он ничего в этом не понимал. Здесь собрали урожай ржи или пшеницы, а никакого не картофеля. Хотя это мало что меняло.

— Почему гестапо, а не Крипо? — неожиданно спросил Бивен.

— Повезло. Какой-то крестьянин нашел тело ближе к вечеру, когда заканчивал вспашку. Он тут же оповестил агента гестапо в деревне. Тот не очень понимал, кого вызывать. Они посоветовались со старостой, нацистом, у которого двоюродный брат из наших, в гестапо. В результате связались с ним, так и получилось.

Они шагали все так же тяжело, и само это усилие теперь приносило Бивену тайное удовлетворение. Вместе с вывороченной глиной всплывало на поверхность его детство. И еще мысль: ему все-таки удалось выбраться из этого. В бога душу мать. Он оставил позади и всю эту срань, и рабскую жизнь.

— Вон там, — бросил Динамо.

Метрах в ста слева виднелась серая дерюга, лежавшая между двумя бороздами. Сыщики положили камни по четырем углам полотна, чтобы его не сдул ветер. Примитивно, но эффективно.

Динамо отогнул край дерюги и включил свой электрический фонарик — армейский «Daimon Telko Trio», которым он очень гордился. В зеленоватом свете показалось голое тело. Бивен мгновенно заметил следы пыток. Он взял фонарик из рук Хёлма и встал на колени, чтобы разглядеть получше.

Ногти на руках и ногах вырваны. Большие пальцы ног обожжены — наверняка между пальцами вставляли вату и поджигали. Следы сигаретных ожогов на шее и вокруг сосков. Следы электрошока на гениталиях. Множественные синяки. Все кости лица, кажется, раздроблены.

— С чего взяли, что это Винер?

— Один из людей, прибывших на место, раньше работал в Крипо. Он его узнал.

Бивен поднялся и направил луч фонарика на раздувшееся лицо.

— У твоего парня глаз-алмаз. Учитывая, как его уделали…

— В любом случае немало шансов, что это он и есть, верно?

— Причина смерти известна?

Хёлм забрал фонарик и каблуком перевернул тело. Две дыры от пуль в затылке.

— Профессионал работал.

Наверняка хотел добавить «кто-то из наших», но воздержался.

Кстати, им и говорить-то было необязательно. Такие пытки они знали досконально. Как и саму технику ликвидации. Методы гестапо — те самые, что они применяли на протяжении долгих лет, на пару и в подвале.

На краю поля мелькнули фары, высветив глинистую поверхность. Присмотревшись, Бивен узнал черный «мерс» Пернинкена.

— Scheiße. Кто ему уже настучал?

Хёлм только хмыкнул в ответ, пнув комок земли.

У Бивена решительно складывалось впечатление, что он узнает обо всем последним, как рогоносцы. В гестапо любое расследование сопровождалось параллельным процессом, объектом которого становились сами следователи. Тайная полиция представляла собой сеть доносчиков, осведомителей, стукачей. Змеиное гнездо, где все пожирали друг друга.

Хёлм достал из кармана флягу.

— Глоточек шнапса перед сеансом орального секса?

— Спасибо, обойдусь.