Жена некроманта - Елизавета Соболянская, Алина Углицкая (2022)

За эти годы всякое было. И незримая война королевского Дома против герцогини Вандербильт, и несколько раскрытых заговоров, и смена правящей династии в Аустрии на более лояльную к Альбиону.

Едва политический кризис затих, герцог сдержал свое слово. Вместо казни, изгнания или ссылки он привязал Ля Морта к моргу своего ведомства. Теперь стихийный некромант поднимал усопших для допросов, поддерживал порядок в доме мертвых и, кажется, был по своему счастлив. О прежних разногласиях с законом Этьену ля Мори напоминала лишь тонкая вязь на шее, невидимая человеческому глазу – клятва крови, данная Вандербильту.

В жизни Джулианы политические дрязги были на втором плане. На первом была любовь к мужу, появление первенца – темного мага, обещающего стать сильнее, чем папочка, и рождение дочери, которой передался дар жизни. Порой было трудно. Порой не хватало нервов и сил. Но подобные мелочи не смогли свернуть Джулиану Вандербильт с выбранного пути.

Она давно освоилась с новым именем и своей ролью в этом мире. Почти забыла, что когда-то была другой. Но нет-нет – и с губ срывались непривычные, странные для друзей и родных словечки. Единственное, что еще напоминало об “иномирности” Джулианы.

Каждый год первого июня в королевском дворце давали Цветочный бал, на который съезжались выпускники лучших школ Лондиниума. Для юношей и девушек из дворянских семей это был официальный дебют.

Вот и сегодня, первого июня 1826 года, ее величество устроила празднество. К этому времени она стала замужней дамой и почти примирилась с выбором своей Тени.

Шарлотта расположилась на троне, увитом гирляндами мирта, роз и плюща. Рядом под наблюдением верных фрейлин стояла колыбелька с годовалой принцессой. От нескромных взглядов ее скрывал цветочный полог. А за троном полукругом расселись высшие королевские сановники.

Герцог и герцогиня Вандербильт каждый год присутствовали на Цветочном балу. В этот раз они тоже приехали.

В петлице герцога красовались ночные фиалки, обрамленные тонкими веточками серебристой полыни. Такие же фиалки, но в окружении дымки гипсофилы, украшали прическу и платье герцогини. Рядом с родителями, держась за руку отца, стоял наследник – малыш Иллиан-Джейк Вандербильт, четырех лет от роду, по обычаю наряженный в пышное бархатное платьице. Дома под надзором верной Китти и Брикса осталась двухлетняя Эмма-Амелия, названная в честь тетушки Бронсон.

Сама Джулиана, с трудом сохраняя спокойствие, то и дело поглядывала на проходящую мимо прислугу.

Ведь сегодня был особенный день. Тот, к которому она шла все пять лет, невзирая на трудности.

Сегодня, помимо выпускников элитных пансионов, здесь впервые присутствовали выпускники ее Школы. Правда, в качестве лакеев, горничных и камеристок. Но для них это был очень важный экзамен. Путевка в жизнь, как сказала бы Юлия Петровна.

– Дорогая, прошу, не волнуйся, – герцог на глазах изумленной публики притянул к себе жену и склонился, шепча на ухо: – Твои ребята отлично справляются. Я уже знаю, кто из них пополнит ряды моих “глаз” и “ушей”.

– Герцогиня, вас что-то беспокоит? – хихикнула одна из фрейлин. – Неужели боитесь, что кто-то из нас приглянется вашему мужу?

Она красноречивым жестом поправила декольте и уставилась на Дерека жарким взглядом.

– Как раз это меня ничуть не волнует, – хмыкнула Джулиана, не спеша размыкать объятия. – Я больше переживаю за дочь, оставленную дома, чем за мужа, оставленного в компании фрейлин.

– С нашей малышкой все в порядке, – улыбнулся предмет разговора. – Я повесил нить Тьмы на колыбельку. К тому же рядом с ней кормилица, няня и наш дворецкий. Они не позволят никому навредить нашей дочери.

Последнее относилось ко всем окружающим. Дерек прекрасно осознавал, что при Дворе всегда найдутся отдельные личности, желающие заполучить его место и силу.