Ужинали они вчетвером с Кремневыми и даже почти не говорили о расследовании, чтобы не пугать Дашу. Болтали о разном и разошлись довольно поздно. Кремневы отправились в квартиру напротив, а Яна вызвалась убрать на кухне.

— Слушай, может, ты вообще ко мне переедешь? — предложила Лера, которая терпеть не могла домашнюю работу. Никита когда-то в шутку сказал, что она и не готовит поэтому: ей проще голодать, чем мыть гору посуды после готовки, а места для посудомойки на крохотной кухне нет. А в каждой шутке, как известно, есть лишь доля шутки. — Ну зачем тебе эта общага?

Сказано это было с юмором, конечно, но, стоя под упругими струями горячего душа и слушая едва различимые звуки на кухне, Лера поймала себя на мысли, что присутствие Яны ее совсем не раздражает. А ведь она с семнадцати лет жила самостоятельно, даже немногочисленные отношения с мужчинами не доводила до совместного проживания. Говорила, что до этого просто не успевало дойти, но себе могла признаться, что не доводила специально. Одно дело — приятно провести время и разойтись по домам, изредка оставшись на завтрак или оставив парня у себя, и совсем другое — видеть его каждый день, стирать его одежду, готовить ему и — самое страшное — убирать за ним.

К такому Лера Горяева готова не была и едва ли когда-нибудь будет. Иногда в самых смелых фантазиях она представляла себе отношения с Никитой и, улыбаясь, думала, что даже в таком случае они продолжали бы жить в соседних квартирах, потому что Никита пошел еще дальше и вообще никогда сам не оставался на ночь у своих подружек и не оставлял их у себя. Утверждал, что не сможет уснуть с кем-то в одной постели. Не зря они родились в один день и дружили уже десять лет.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Лере начал сниться какой-то приятный сон и просыпаться хотелось меньше всего на свете.

— Слушаю, — невнятно промычала она в трубку, понимая, что заново уснуть ей едва ли придется.

— Горяева, на вызов, — сонно сказал дежурный.

— Вот нехороший ты человек, Коля, — вздохнула Лера, садясь на кровати. — Ну что тебе не спится-то?

— Я человек простой: меня разбудили — я разбудил, — хохотнул дежурный. — Записывай адрес.

Лера быстро черканула в блокноте, лежащем на прикроватной тумбочке, адрес и поплелась в ванную. Просыпалась она всегда с трудом, обычно бывала очень злой, если кто-то будил ее слишком рано, но работа есть работа, тут уж можешь засунуть свое раздражение куда подальше, никому до него дела нет.

Быстро плеснув в лицо холодной воды и наспех выпив две чашки эспрессо, Лера схватила дежурный чемоданчик и вышла из дома, стараясь не хлопать дверью. Янка не проснулась, пока она бродила по квартире, так пусть спит и дальше, еще даже трех часов нет.

На улице было сыро, промозгло, в воздухе висела мелкая взвесь, которую и дождем назвать было трудно, поэтому, дождавшись такси, Лера тут же скользнула в теплый салон и попыталась еще немного подремать, но водитель домчал до места гораздо быстрее, чем она могла рассчитывать.

Возле серой пятиэтажки, окруженной высокими, уже начавшими покрываться зеленой листвой деревьями, все было заставлено машинами, поэтому полицейский автомобиль перегородил проезд. Таксист высадил Леру как раз в лужу, за что остался без чаевых. И водит быстро, и высаживает в лужу, обойдется. Возле подъезда, как ни странно, стоял Леша Лосев с сигаретой в руке.

— Ты здесь откуда? — удивилась Лера, подходя ближе. В желтом свете уличного фонаря Леша выглядел уставшим и изможденным, будто не спал больше суток. — Не твое ж дежурство.

— А мне Карягин позвонил, как только личность трупа установили. Все равно завтра мне им заниматься, так лучше уж приехать, живьем на все посмотреть, чем потом по документам изучать.

— Уже боюсь спрашивать, кого убили, — хмыкнула Лера.

— Екатерину Стрельцову, сотрудницу клининговой компании «ВытиРАЙ», которая дважды в неделю убиралась в квартире Девятовых.