Поезд убийц - Котаро Исака (2021)

– Когда ты пьешь, у тебя возникает чувство, будто ты сделал что-то сто́ящее, даже если ничего не сделал. Это просто. Просто и приятно. И что, как ты думаешь, происходит затем? Ты продолжаешь пить, как те люди, которые продолжали нажимать на рычаг. И со временем твой мозг начинает меняться.

– В каком это смысле «мозг начинает меняться»?

– Если уж это началось, назад пути уже нет. В твоем организме появляется как бы переключатель, реагирующий на поступление в него алкоголя. Возьмем, к примеру, алкоголика, который не пил уже долгое время. Симптомы его зависимости прошли, организм очистился от яда, он вернулся к нормальной человеческой жизни. Но если сделает всего лишь один глоток, уже не сможет остановиться. Потому что его мозг все еще работает таким образом. И никакая сила воли или душевные привязанности не смогут это изменить. Это просто физиология работы человеческого мозга. Все равно как зрачки мужчины рефлекторно расширяются, когда он видит обнаженную женщину. И поделать с этим он ничего не может. Это и есть механизм зависимости.

– Механизм, значит… Не нужно тут трудными словами разбрасываться[41]. И что с того, что механизм? Что насчет того, что бренди был известен еще в древней Месопотамии?

– Мы даже не знаем, действительно ли это так. Не стоит верить всему, что ты слышишь, иначе выставишь себя когда-нибудь дураком. Послушай, есть только один способ победить алкоголизм – это полностью отказаться от спиртного. Один глоток – и все кончено. Тебе не должны быть нужны алкоголь или наркотики, чтобы почувствовать удовлетворение. Ты должен заниматься хорошей и честной работой. Получение удовольствия простым путем приводит к тому, что человеческое тело формирует зависимости.

– Опять сложные слова[42].

– Ты должен поступить как я, устроиться на подходящую работу, – с нажимом сказал старик. – Это даст тебе здоровое чувство удовольствия и осмысленности твоей жизни.

– Подходящую работу? Ты всю мою жизнь проработал на складе супермаркета.

Сколько Кимура себя помнил, его родители жили очень скромно. Они работали в супермаркете рядом с их домом, в основном на работе с неполной занятостью. Скромно работали, скромно зарабатывали. Кимура в глубине души всегда их за это презирал.

– Работа на складе – это важная работа, а вовсе не занятие для дураков. Я должен был управлять складом, принимать заказы… – Отец возмущенно фыркнул. – А что насчет тебя? Ты в жизни не занимался нормальной честной работой!

– Ты имеешь в виду, кроме моей нынешней работы в охранной фирме?

– А, ну да, да, конечно. Это хорошая работа. Извини меня, – извинения прозвучали вполне искренне. – Но до этого ты вообще не работал.

– Забудь ты о прошлом. То есть я хочу сказать, ты что, сейчас обвинишь меня в том, что у меня не было работы, когда я учился в школе? Так ни у кого ее не было! И потом, у меня была работа и до того, как я устроился охранником.

– Что за работа? – Отец внимательно посмотрел на него, и Кимура отвел взгляд.

Что за работа? Кто-нибудь нанимал его, он брал пистолет и распоряжался чужими судьбами. Этих направо, тех налево. Не очень-то гуманная работа, нужно сказать. Но если б он рассказал об этом отцу, старик решил бы, что потерпел абсолютный крах как родитель. Кимура едва не сказал ему – просто для того, чтобы отец почувствовал себя так же скверно, как он сам, но вовремя остановился. Не было никакого смысла в том, чтобы обременять отца, уже перешагнувшего порог шестидесятилетия, столь болезненным знанием. У него и так хватало проблем, связанных с подступающей старостью.

– Как я понимаю, это работа, о которой ты не должен рассказывать. Я прав?

– Ты можешь судить об этом по одному взгляду?

– Вот именно.

– Ты бы в обморок упал, если б я сказал тебе, пап, так что я избавлю тебя от этого.

– Слушай, ну, по молодости я тоже впутывался в неприятности…

– В моем случае все гораздо серьезнее, – Кимура горько улыбнулся.