Виктория ушла первой. Виляющей походкой направилась к выходу, я тоже не стала задерживаться и, вскоре расплатившись, покинула ресторан. На улице уже стемнело, потому я, обхватив себя за плечи, медленно брела вдоль цветущих городских клумб, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Знала, что ближайшие дни выдадутся нелегкими. Они и получились своеобразной проверкой на прочность. Лешка гонял меня и в хвост, и в гриву, да так, что, возвращаясь домой по вечерам, я засыпала едва ли не в коридоре.

Еще этот идиотский прием у Игоря. Роберт начал за несколько дней культивировать данную тему, пытаясь, чтобы я прониклась важностью момента. Хотя откровенно говоря, мне было плевать. Я не любила встречаться с родней Митина, убеждаясь лишний раз, что все так нелепо. Ведь в скором времени должна состояться свадьба, я возьму фамилию мужа, стану частью и его семьи тоже, следовательно, предстоит видеться с ними на семейных торжествах, только душу это не грело. Наоборот от одной лишь мысли все внутри покрывалось толстой коркой льда. Я начинала впадать в уныние, все больше впуская в свое сердце волнение.

— До вечера, — устало произнес Леша, когда я собиралась уже домой.

Взглянула на него с улыбкой, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Ты все-таки решил пойти на банкет?

— Конечно, думаешь, упущу такую возможность лишний раз выбесить твоего жениха?! — усмехнулся Борисов, привалившись к дверному косяку.

Несмотря на все его показное веселье, выглядел Леша уставшим. Он действительно последние дни работал на износ, словно загружая специально себя делами, чтобы не было времени на ненужные мысли.

Утром приходя в офис, я заставала его спящим за столом на кипе бумаг. В какой-то момент даже хотела поругаться с ним по этому поводу, а потом пришла к выводу, что не мое это дело. Наша связь разорвана давно, узелки уже связать невозможно, а значит оставалось всего лишь жить, стараясь не переходить границы.

— Зачем тебе это, Леша? — подошла я к нему, привстав на носочки.

Хотелось взглянуть Борисову в глаза. Понять его… Хотя… Кому я врала. Просто рядом с ним мне было уютно. Я нуждалась, наверное, в его нежности, теплоте. Мне был необходим он сам. Тот Леша, которого я когда-то потеряла.

Стоило оказаться вплотную к Борисову, как электричество принизило тело. С этой магией невозможно было справиться. Нас тянуло друг к другу. И мы оба понимали, что все закончится плачевно. Снова будут свежие рубцы на сердце. Закровоточат старые раны, только никто не пытался на деле убежать.

— Хочу открыть тебе глаза на него, — произнес медленно Леша, задерживая взгляд на моем лице.

Внутри взрывались снаряды, разрывая кожу, ломая ребра. Дышать было тяжело и хотелось закрыть глаза ладонями, чтобы не видеть Борисова. Он был моим грехом, жалкой попыткой убежать от собственных чувств.

— Не стоит, Леш, я знаю все, что необходимо, — прошептала, словно в бреду.

— И все равно с ним? Неужели такая сильная любовь, скажи мне, ты любишь его? — коснулся он своими пальцами моего подбородка. Сжал его, заставив смотреть ему в глаза. Что я могла сказать? Правду? Да только язык не поворачивался произнести такое простое — я его люблю. Не могла, не получалось.

— Почему ты молчишь, Поля? — усмехнулся Леша, склонившись надо мной.

Боже, это наваждение, это гипноз, волшебство, что это мать вашу? Почему я не могу просто так уйти, хлопнуть дверью и раствориться в полумраке улицы.

— Мне пора, — сглотнув ком, прошептала в ответ, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.

И только произнеся слова на прощание, все равно не сдвинулась с места.

В ушах звенело от напряжения, а Борисов будто испытывал меня на прочность своим взглядом, голосом, дыханием.

Он так отчаянно выталкивал меня из зоны комфорта, что я поймала себе в какой-то момент на мысли, что практически и не сопротивляюсь Я сама тянусь к нему, как росток к солнцу, как колосья ржи к лазурному небу.