Солнечный зайчик - Ольга Рей (2021)

Меня снова начинает колотить. Кто такая Афанасьева, я не знаю, и тем более, когда она выйдет на связь. А помощь Алене нужна прямо сейчас. Я, конечно, понимаю, что никто не бросит ее одну умирать. Но одно дело, когда ты очередная пациентка из сотни таких же пролетающих перед глазами врачей, а с другой, ты чья-то знакомая и о тебе хлопочут, и контролируют. Я снова берусь набирать тетям. Может они ответят.

Алька приносит мне из бара бутылку воды. Садится рядом, всем своим видом показывая, что переживает за меня. Никита тоже начинает кому-то набирать. Минут через десять перезванивают Максу.

- Добрый день, Наталья Дмитриевна, — благодушно произносит Коршун, а я с надеждой прислушиваюсь. — Как ваше самочувствие? Как новая машина? Устраивает?

- Максим, рада тебя слышать, дорогой, - радостно отзывается собеседница. - Я очень довольна приобретением. Моя ласточка просто летает. И опции, которые ты мне посоветовал, пришлись к месту. Что бы я без тебя делала, - щебечет женщина и, по-моему, абсолютно искренне. - Как ты? Я вроде слышала у тебя сейчас дела в Греции.

- Да, так и есть, - качает головой Коршун, не отходя от меня. Садится рядом и в знак поддержки опускает большую теплую ладонь на мою подрагивающую от волнения руку. — Наталья Дмитриевна, у меня к вам небольшая просьба, - делает паузу, давая возможность ответить собеседнице.

- Я тебя слушаю, Максим. Ты же знаешь, я всегда рада помочь, - тут же отзывается женщина, не устраивая дополнительных наигранных пауз.

- В шестьдесят первом роддоме у меня родила хорошая знакомая. Роды были тяжелые, ребенок в реанимации, мама потеряла много крови. Ты же можешь подключить там нужных людей, чтобы все с ними было хорошо. Отдельную палату и полный контроль врачей. Я потом всех отблагодарю, ты же знаешь, - ровно, без лишних эмоций произносит Коршун и крепче сжимает мою ладонь, чтобы я не тряслась.

- В шестьдесят первом? — Задумчиво переспрашивает женщина. - Хорошо. Имя, фамилию скажи. Я позвоню кому надо, - без колебаний соглашается.

- Ефремова Алена, - сообщает Макс. — Ее только сегодня доставили.

— Да, да, я поняла, - перебивает собеседница, понимая, что время не ждет, и делать надо все быстро. - Жди, - они перекидывается еще несколькими незначительными фразами и отключаются.

Коршун откладывает в сторону телефон, поворачивается ко мне лицом, и берет за обе руки. Осмотрев меня придирчивым взглядом с ног до головы, строго произносит:

- Аля, хватит грызть губы, ты их до крови разодрала. Ничего с твоей сестрой не случится, я гарантирую, поняла? А теперь можешь порыдать, я же вижу, что еле держишь слезы, - благосклонно позволяет он.

Я не знаю, плакать мне или смеються. Коршун разговаривает со мной в таком повелительном тоне, что хочется его пнуть. Но с другой стороны, он без лишних вопросов решил мою проблему. Это дорогого стоит.

Плюю на гордость и чувство собственного достоинства, сейчас не до них, и прижимаюсь к его широкой надежной груди. Позволяю крепким рукам обнять себя и успокаивающее гладить по волосам. Слезы, тонкими мокрыми дорожками стекают по щекам, выплескивая наружу застрявший комом в горле испуг. И немного становится легче.

- Не плачь, Алька, все будет хорошо, - поглаживая по плечу, подбадривает меня рядом сидящая подруга. — Она уже метнулась в бар и притащила всем по мороженому в рожке. Мне мое любимое — кешью с карамелью. — Скушай сладенькое, оно повышает настроение, - подсовывает мне в руку.

Я благодарно киваю и забираю лакомство. Теперь только ждать.

Все время до вечера мы проводим вместе. Ужинаем, болтает, ребята травят истории, развлекая нас. Маме я сообщила, что об Алене позаботятся. Но не вдавалась в подробности, обещая объяснить потом. Тети на связь так и не вышли. Наверное, загуляли на отдыхе, пока нет помех от вредной племянницы.