Исключение - Алина Аркади

Останавливаюсь на пороге детской комнаты, где Славка уже вовсю исследует пространство. Интерьер просто кричит, что это комната мальчика.

Сине-голубые обои с выбитым рисунком якорей манят рассмотреть их поближе. Большой шкаф и деревянная кровать с бортиками, на которых выжжен рисунок в морском стиле: кораблики, штурвал и волны. Светлый пол и потолок. Мягкий коврик, чтобы приятно было бегать босыми ножками.

Лёгкие занавески с серебристым узором придают детской теплоты и прозрачности. Даже стол имеется для занятий. Уверена в куче ящичков много всяких интересных штучек для ребёнка. Даже сундук присутствует в пиратском стиле, видимо, для хранения игрушек.

Мой ребёнок с горящими глазами носится по комнате, трогает, кажется, каждый сантиметр свой территории, и периодически восклицает «вау!». Множество эмоций отображается на детском личике, делая его счастливым.

Славка всегда мечтал о собственной комнате, но в нашей маленькой квартире мы с трудом помещались вдвоём. Жили в одной вместе, а во второй были лишь вещи и принадлежности для дома.

– Мам, – шепчет, – а она правда теперь только моя?

– Только твоя, – смеюсь, а он до конца не верит, что на него свалилось такое счастье. Можно сказать, мечта сбылась.

– А мы никуда не уедем? – замирает посреди комнаты в ожидании ответа.

Мне кажется, если я сейчас ему скажу, что мы здесь временно и скоро покинем квартиру Паши, маленькое сердечко разорвётся от разочарования.

– Нет, будем теперь вместе жить – я, ты и Паша. Согласен?

– Да, – часто-часто кивает. – С Пашей согласен. А можно я сегодня тут спать буду? – взбирается на кровать, проверяет, насколько мягко будет спать.

– Можно. Это ведь твоя комната, значит, и спать ты будешь в ней. Паша сейчас вещи принесёт, нужно всё разложить по местам, а игрушки сложить в сундук.

– Ага, – больше он не обращает на меня внимания, увлечённый другими делами.

Смотрю на дверь спальни и вспоминаю, что говорила Артову. Улыбаюсь сама себе, до конца не веря, что он понял значение слова «фиалковая». А спальня действительно фиалковая… Совсем другая, не такая, какой предстала передо мной в первый раз. Кровать из светлого дерева с мягким изголовьем, большое зеркало для меня и мягкий пуф. Тут же плюхаюсь на него, раскручиваясь вокруг своей оси. Прикрываю глаза, наслаждаясь моментом.

В душе спокойно и радостно. Окутывает умиротворением и понимаем, что теперь всё точно именно так, как нужно. Я там, где и должна быть – с Пашей. Рядом мой ребёнок, готовый визжать от счастья, радуясь по-детски и искренне всему, что познаёт и принимает.

Всё правильно. Теперь правильно.

– Нравится? – Так замечталась, что даже не слышу шагов Артова.

– Да… – выдыхаю свободно, кажется, впервые за последние несколько дней.

– Переживал, что упустил некоторые моменты. Ты говорила быстро, но сделал всё, что запомнил тогда. На следующий день позвонил в студию дизайна, подробно рассказал, что хочу. Ты бы видела их лица, когда сказал про фиалковую спальню, – смеётся, видимо, вспоминая тот самый момент.

Подходит, опускаясь передо мной, вклинивается между ног, обнимая. Запускаю ладонь в жёсткие мужские волосы, пропуская сквозь пальцы, чувствую горячее дыхание в районе груди.

Тишина.

Несколько минут, чтобы насладиться друг другом, отпустив скопившееся напряжение. Теперь рядом. Насовсем. Открыв глаза, смотреть в льдистые глаза, наполненные нежностью, провести по губам, очертив контур и сорвать утренний поцелуй, не страстный, вырванный с жадностью, а мимолётный, словно приветствующий в новом дне.

– Мам! – Славка влетает в комнату, заставляя Пашу подняться. Он всё ещё шлёпает босиком маленькими ножками. – А можно я завтра в садик не пойду, а поеду к бабушке Оле? Рыбки соскучились.

– Можно, – треплю по голове, смешно взъерошив светлые волосы. – Отвезём тебя утром, а сами поедем на работу.