Исключение - Алина Аркади

Близость Виктории становится для меня невыносимой. Замечаю каждую мелочь: взмах, ресниц, прикушенная губа, томный взгляд, вздёрнутая бровка, пальчик, постукивающий по губам. Незначительные, едва заметные манипуляции, но подстёгивают хлеще, чем откровенно неприкрытое тело. Каждое случайное прикосновение, будто удар кнута по моим оголённым нервам.

Когда поцеловала в щёку в знак благодарности, почти сорвался. Остановило только присутствие ребёнка в машине. Если бы не Славка… Снова растеряна и скована. Уже второй день вижу перед собой не привычную для меня Вику, а хрупкую женщину, не умеющую принимать помощь от кого-либо.

Главный девиз по жизни «я сама» летит ко всем чертям, когда я своевольно делаю так, как считаю нужным. Не спрашиваю, не советуюсь, просто, не принимая её мнение, делаю по-своему. Хочу, чтобы научилась принимать мои действия, не стала полностью и безгранично зависимой, но для начала хотя бы понимала, что на меня можно положиться.

Как же с ней трудно и невозможно, но именно это и подстёгивает, приклеивает меня к Виктории. С простыми просто, с ней же, словно я задницей на вулкане сижу, не понимая, в какую сторону бежать в случае извержения.

Когда ехали к родителям, понял, что Славку снова не с кем оставить. Решение вопроса сразу стало понятным, а когда мама с мольбой в глазах попросила привезти ребёнка и завтра, пазл сложился в понятное для всех действие.

Но Вика была недовольна, увидел по выражению лица. Промолчала, приняла всё, как есть, но сыну всё же объяснила, что завтрашняя поездка будет последней.

Пока Славка был в офисе и сейчас, пока мы везем его от моих родителей, я могу быть рядом. Но завтра пятница, последний день, когда я могу стать ближе к ней, выстроить заново выжженные мосты. Потом каждый на своём этаже, станем ещё дальше друг от друга. Уверен, она минимизирует наше общение по максимуму.

Абсолютно убедился, что соврала. Чувствует. Глубоко, по-настоящему.

Напряжена в моём присутствии, а жадный серебристый взгляд то и дело проходится по моему телу, отдаваясь в Вике дрожащими губами. Когда целовала в щёку, даже глаза прикрыла, рвано выдыхая. Увидел.

Между нами висит неприятное напряжение, наверное, потому что каждый желает высказаться, возможно, оправдаться. Вряд ли получится поговорить спокойно, но я могу перевести всё в привычное для нас русло – скандал.

***

– Паша, привет! – Славка залетает стрелой в машину, плюхается в детское кресло. – Мы к бабушке Оле поедем?

– Да, – смеюсь. – Ты такой активный, выспался?

– Ага, зато мама не выспалась, – бурчит Вика. – До поздней ночи рассказывал, что они с Алексеем Дмитриевичем делали, а утром подскочил ещё семи не было. Собрался и готовый ждал, когда вы приедете.

Откидывается на сидение, прикрыв глаза. Славка энергичный и бодрый, а Вика еле языком ворочает. И почему сразу отвергла идею отвезти сына к моим на выходные? Хоть бы сама отдохнула.

Этот вопрос ещё обговорим – прекрасный повод начать запланированный скандал и вывести её хоть на какие-нибудь эмоции.

Дорога пролетает быстро, щебетание Славки отвлекает нас с Викой от нас же самих. Мы сосредоточены на ребёнке, слушаем, отвечаем, смеёмся вместе с ним. Виктория всё время поглядывает на меня, словно считывает эмоции, хочет понять, в каком я настроении.

В дерьмовом. Во всех смыслах. Она рядом, а трогать нельзя. А хочется прижать, зарыться носом в светлые волосы, вдыхая цветочный аромат, пройтись ладонями по стройному телу и присвоить, пригвоздить к себе, чтобы больше не убегала.

Лишь на секунду задумываюсь, представляя во всех красках блондинку в своих объятиях, и организм тут же реагирует возбуждением.

Твою мать! Перебираю в голове все плохие мысли, чтобы отпустило.

– Доброе утро, Слава. – Мама уже встречает мелкого на пороге.

– Здравствуйте! А где дедушка Лёша? Мы паруса договорились сделать.