Ингер продолжал следить за безопасностью замка, окрестностей и графства в целом, лазутчики в замок больше не проникали, в скворечнике сидел дежурный, а Керт по прежнему учил своих лечебников варить зелья и гонял за нерадивость. Всё так же баронесса помогала графу с перепиской и наблюдала за порядком в библиотеке. Даже наряды у новоиспечённой госпожи Ольвет оставались прежними, хотя, по слухам, она уже заказала модистке несколько новых платьев. Старая сплетница Чития начинала подумывать не обманула ли эта тихоня барона с беременностью, чтобы женить на себе.

Ингер получил то, что хотел и был абсолютно этим доволен: каждый вечер в их покоях его ждала любимая женщина, и теперь он обладал полным правом увидеть её в любое время суток.

Его дед, барон Эсти Ольвет, которого они посетили почти сразу после этой скоропалительной свадьбы, просто помолодел от радости и развил у себя в поместье бурную деятельность.

– Для потомков, – так он сказал Ингеру.

Как и раньше Керт с Аникой сидели с книгами в библиотеке, как любили сидеть и год назад, и два, и пять. Она на любимом диванчике, а Керт сидя у письменного стола. Они всё так же читали, склоняясь над своими книгами, делали себе записи, зарисовки с иллюстраций, всё также часами не разговаривали, размышляя о своём, и лишь иногда обменивались взглядами и улыбками.

Аня давно ощущала себя Аникой, словно выросла в цветок из корня, которым была эта женщина, убежавшая в другой мир от мучительной любви.

– Аника, дорогая, я хочу показать тебе одну старую книгу с иллюстрациями, она меня очень заинтересовала, – в тишине библиотеки раздался голос Керта. – Если помнишь, она внесена в каталог под названием «Манускрипт с изображением древних предметов».

– И чем же заинтересовала?

– Она интересна не только тем, что она древняя и написана на древнем магическом языке, а тем, что там есть зарисовки ещё более древней книги, с надписями на таком языке, который вообще никто не понимает. И рисунки очень и очень странные. Я подозреваю, что в этой книге были описаны артефакты, которые были в употреблении до войны магов и до Грозных времён. Но вряд ли там полное описание, нет никакой надежды, что мы сможем не только изготовить что-то самостоятельно по рисункам, а вообще понять о чем речь. Не хочешь посмотреть?

Аня поднялась со своего удобного с цветочной обивкой диванчика и подошла к стоящему у окна массивному тёмного дерева письменному столу, за которым в тяжёлом уже потёртом кожаном кресле сидел дядя Керт. Стол наполовину был завален книгами и бумагами. Красивая стеклянная чернильница в виде раковины с крышкой была сдвинута на край стола. Посередине стола лежал открытый манускрипт с потемневшими от времени страницами.

Аня подошла поближе и наклонилась над разворотом книги.

На левой части шёл текст на древнем магическом языке, символы которого Аня раньше видела и не понимала. А вот на правой был рисунок, нарисованный художником, который явно только копировал какое-то непонятное ему изображение, просто перерисовывая в том же порядке палочки, кружки и штрихи, которые были в оригинале, без понимания смысла. Подпись под рисунком тоже была такой же зарисовкой, а не рядом букв. Эти линии были попыткой неизвестного художника точно скопировать символы, скорее всего, являющихся буквами в какой-то книге.

Керт внимательно смотрел на племянницу.

Аня сделала вид, что разглядывает рисунок и наклонилась на книгой, чтобы маг не увидел выражения её лица. Ей стоило огромного усилия воли, чтобы не выдать себя ни вздохом, ни невольным восклицанием, ни округлёнными в удивлении глазами в тот момент, когда в голове у Ани что-то перещёлкнуло, и она поняла, что надпись сделана по-русски.

Ей хватило несколько секунд, чтобы понять, что на странице манускрипта красовался графический рисунок розетки со всеми деталями и схемой подключения. Сверху вполне узнаваемо красивой вязью изображавшей русские буквы было нарисовано «Розетка с заземлением».