Будущий мой - Юлия Бонд (2020)

Я сопротивляюсь, как могу. Падаю на колени, доставая Зверю проблемы. Папа пытается меня поднять на ноги, но я просто прилипаю к полу, зарываясь лицом в копне своих волос.

— Папа, пожалуйста. Я не хочу домой. Я хочу остаться с Олегом. Услышь меня, хотя бы раз в жизни, — я выбиваюсь из сил, когда произношу последнюю фразу. Голосовые связки беспощадно сжимаются внутри точно от надрыва.

— Маша, если ты сейчас не уйдешь со мной, то потеряешь родного отца. Выбирай, Мышка. Я — твой родной человек, который растил тебя с пеленок, дал тебе жизнь и имя. Или — он, глава организованной преступной группы, криминальный авторитет, бандит, вор в законе. Называй, как хочешь.

— Зверь, не заставляй её делать выбор. Ты не прав. Ты чертовски не прав сейчас. — Олег пытается образумить отца, но тот продолжает стоять на своем до последнего.

Отец смотрит на меня сверху-вниз, ожидая ответа. Я нахожу в себе силы подняться и стать напротив него. Я убираю с лица прилипшие пряди волос и тыльной стороной ладони вытираю слезы, размазывая соленую влагу по щекам:

— Выбирать? А чем ты лучше Олега? Ты у нас белый и пушистый, Константин Владимирович? Не думай, что я ничего не знаю. Ты — такой же, как и Олег, а значит, не нужно запрещать мне быть с ним только из-за того, что Олег живет за гранью закона. Старше меня? Правда? Почему же тебя не смутила разница в возрасте с твоей последней женой. Напомни мне, на сколько Мая старше меня? На пять лет? Да! Точно. Так, что, папа? Какие еще будут аргументы?

— Хорошо, Константин Владимирович. Я Вас услышала. А теперь прошу покинуть этот дом, потому что у Вас больше нет дочери. — Последнюю фразу я практически выплевываю с желчью.

Все случилось именно так, как я больше всего боялась. Отец отказался от меня. Опять бросил, когда что-то пошло не так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍41 Глава

Маша

— Олег, ну почему они все против нас? Разве любить — это преступление? — Я обрабатываю раны на лице Сокола, когда мы остаёмся наедине.

Отец пулей вылетел из дома, едва не снеся дверь с петель. Уходя, ругался отборным матом, почти что, проклиная. Такого злого папы я никогда не видела раньше.

— Машка, не думай об этом. Ничего уже не поменять. Всегда найдутся противники в любом деле, — Олег пытается улыбаться, но у него это плохо получается. Каждое движения мускулов на лице вызывают у него боль, отчего он заметно кривится.

— Чего ты улыбаешься? Отец отделал тебя по полной программе, а ты улыбаешься.

— Улыбаюсь, но не по этой причине.

— Тогда почему? — Олег тянется рукой к моим пальцам, отбирая вату. Хватается за талию и усаживает к себе на колени.

— Я улыбаюсь, потому что ты осталась со мной. Твой отец такой херни нагородил.

— Он может. Но, думаю, кое-что было правдой.

— То, что ты переспала со мной в день свадьбы Зверя назло ему? Знаю. Но потом же всё было по-другому. Правда?

— Да. — Киваю я, зарываясь пальцами в мужских волосах. — Тогда я тебе тоже кое-что скажу.

— Скажи.

— Я знаю, что ты был первой любовью у моей тети, — Олег напрягается и глотает ком в горле, когда я продолжаю говорить.

— Нина сказала?

— Да. Ещё она сказала, что ты заставил её сделать аборт, когда ей было семнадцать лет. Из-за неудачного аборта она осталась бездетной. Ты сломал жизнь моей тёте?

— Нет. Машка, всё было не совсем так. Тогда мне самому было семнадцать лет. А делать аборт я никого не заставлял. Просто сказал, что никогда на ней не женюсь, потому что не люблю.

— Знаешь, а она так и не вышла замуж. Тебя всю жизнь любила, а, возможно, до сих пор любит.

— Это не мои проблемы, Маша, — последняя фраза больно режет по моему сердцу.