Платина и шоколад - Чацкая Настя

­Из глаз посыпались искры, а голова едва не запрокинулась от удара. В ушах звенел звук пощёчины. Хлёсткий, до охерения отрезвляющий. ­

­— Не смей. Больше. Ни слова говорить.­

­Её шипение, пылающий взгляд, вздёрнутый подбородок. ­

­Ударила. Она его ударила. Он смотрел на неё, стискивая челюсти всё сильнее с каждой секундой. Впитывая её. Её ту, что он разбудил. Кем он заставил её стать.­

­Огонь во всей застывшей позе. Она горела. И если бы он не знал, что щека полыхает от удара, то мог бы поклясться, что это Грейнджер обжигала его сейчас. Дыхание Малфоя заходилось, и он смотрел на неё, не зная, что ему делать. ­

­— Можешь расписывать все эти гадкие, мерзкие вещи своей шлюхе, а не мне, — она практически задыхалась, цедя слова. — Мне ты можешь говорить любые гадости, касающиеся чего угодно, кроме всей этой грязной, пошлой... порнографии, хренов ты извращенец, но ни слова, слышишь? Ни словао Гарри, сукин ты сын. ­

­Её шёпот напоминал крик. Отчаянный. Задушенный. Рвущийся, как пергамент. ­

­А в голове набатом стучало «Гарри. Гарри. Гарри». Драко зарычал, делая шаг к ней. Он хотел припечатать её к ближайшей стене за одно лишь это имя, произнесенное вслух. Размазать её мерзкое существо по камню, чтобы она не делала этого. ­

­Не делала этого с ним.­

­Он как раз собирался шагнуть к ней, когда маленькие ладони яростно впечатались в его грудь. Толчок.­

­— Твою мать, Малфой! ­

­Он замер.­

­Внезапный крик прямо в лицо отдался в барабанных перепонках и во всей голове, заставляя остановиться. Грейнджер ещё раз толкнула его. И снова: ­

­— Твою мать! Это ты, ты виноват во всём этом! — Слова звоном бились о черепную коробку. И это каким-то херовым чудом вдруг почти успокоило его. За несколько секунд. И, кажется, за миллион ударов сердца. ­

­Он коснулся рукой щеки, не отрывая от неё глаз. А она дрожала. Безостановочно тряслась, и с этой дрожью из неё выходил тот ком, что засел глубоко, глубже, чем можно было представить.­

­— Я так ненавижу тебя, — шёпота громче он не слышал никогда. ­

­— Серьёзно? ­

­Издёвка? Пусть. Пусть, издёвка.­

­Она-то видела, как он реагировал на её слова. Практически закипел. Едва не тронулся своим скудным умом, пока она говорила. Ничего, Малфой. Жри. Жри своё собственное дерьмо, которое обычно вылетает из твоего рта.­

­— Серьёзнее некуда, — Гермиона ещё раз взглянула прямо ему в глаза.­

­Затем сделала медленный шаг назад, взглядом удерживая его на расстоянии. Он не двигался. ­

­Еще шаг. ­

­Облизала губы. ­

­Он заговорил, когда она была уже у самой лестницы.­

­— Если ещё хотя бы раз вздумаешь ударить меня, я уничтожу тебя со всеми твоими грязными потрохами. ­Гермиона распахнула глаза, чувствуя, как напрягаются губы от тупой боли, которой сдавило сердце от его слов. ­

­— Следи за своими потрохами и стань уже взрослее, ради Мерлина. Пора бы понять, что твои пустые угрозы — это просто «пшик», — произнесла, почти спокойно, видя, что он злится. Почти готов сорваться с места, и поэтому сделала ещё один шаг назад, упираясь икрой ноги в первую ступеньку. — Достаточно одного дуновения — и их нет. ­

­— Уверена? — рычание.­

­— Более чем, — провокация. — Вот в чём НЕразличиес твоим папашей, не так ли? Слишком. Много. Пустых. Слов.­

­И оба замерли на какую-то долю секунды. ­

­Он был уверен, что ослышался.­

­Она была уверена, что не произнесла этого вслух.­

­Не ослышался.­

­Произнесла.­

­Рывок.­

­Гермиона не поняла, каким поистине волшебным образом взлетела по ступенькам до небольшой площадки и дернула за ручку своей двери раньше, чем он настиг её. Но в следующую секунду дверь, припечатанная его ладонью, с грохотом захлопнулась у неё перед носом, а железные руки волчком развернули её на сто восемьдесят градусов так, что волосы хлестнули по щекам. ­