Платина и шоколад - Чацкая Настя

­Усмехнулся.­

­— Декан? О, нет... — в напускном ужасе прижал руку ко рту. — Где же он? Где? Снейп!­

­Грэхем рявкнул это имя на всю мощь своих голосовых связок, кажется. У гриффиндорки зазвенело в ушах, и она против воли зажмурилась. Подземелья разнесли влажное эхо по коридорам.­

­Тишина. Её сбитое с ритма дыхание.­

­— Кажется, его здесь нет, — насмешливо и громко. — Где ты его спрятала? У себя под мантией?­

­Одно мгновение — и он схватил её запястье в капкан своих пальцев, выбивая палочку. Грейнджер даже не успела произнести заклинание — не заметила рывка. Не даром прошли те года, что слизеринец посвятил занятиям квиддичем — реакция у него была быстрой, а захват сильным.­

­Палочка выпала из рук и лучик света заплясал по стенам.­

­— Убирайся, Грэхем!­

­Она попыталась вырвать запястье из железных пальцев, но лишь зашипела от боли.­

­— Да, детка. Кричи погромче. Всё равно здесь никого нет, — его ухмылка скользнула в нескольких дюймах от её глаз, а в следующее мгновение Гермиона с силой ударилась спиной о каменную стену, так, что едва не выбила из легких весь воздух. Прежде, чем поняла, что происходит — Монтегю навалился сверху всей своей грудой мышц. От него несло алкоголем так, что резало глаза.­

­— Помнишь, я обещал, что мы с тобой еще потискаемся? — пропыхтел он, сглатывая.­

­Паника накрыла Грейнджер с головой. Монтегю не шутил. Он не взялся ее напугать или проучить. Его ширинка снова характерно топорщилась. Девушка дёрнулась вбок, но он крепко держал, сжимая руки и мешая дышать своим прижатым телом.­

­— Что ты несёшь! Пусти! — выдохнула она, рванувшись плечами от стены.­

­Он будто не слышал, хрипя и потираясь о неё, опаляя лицо своим дыханием, от которого начинало тошнить.­

­— Забыла, да? — лихорадочно шептал Грэхем, вжимаясь лицом в её шею и ухо.­

­— Отпусти, Монтегю! — неожиданно запястья оказались на свободе — но гриффиндорка не успела обрадоваться, потому что его руки начали лихорадочно шарить по застежкам ее мантии, в попытке расстегнуть мелкие крючки.­

­Мерлин, да что же это! Давай, Грейнджер, сделай что-то с этим кретином! — орало сердце, галопируя где-то на корне языка и рассылая по всему телу ужас, такой же тяжёлый, как этот слизеринский урод.­

­Сжав зубы, она со всей силы толкнула его неподъёмное тело. Естественно, никакого результата. Он только громче задышал, и, видимо, начал терять терпение — раздался треск ткани. Звук, будто сквозь толщу воды, от которого поджилки Гермионы, кажется, завязались в тугой узел. Прохлада подземелий коснулась тёплой кожи груди, скрытой теперь лишь тонким бюстгальтером.­

­Каким-то отдалённым уголком сознания гриффиндорка услышала, как по полу застучали пуговицы её школьной рубашки, и это стало последней каплей, удерживающей её на границе контроля своих эмоций — из глаз полились слёзы, а руки по-прежнему отталкивали широкие плечи, соскальзывая и царапая кожу запястий о змейку на горловине его сбитой набок кофты.­

­— Не дёргайся, мать твою.­

­Монтегю подхватывает её, подтягивая вверх по стене, сгибая колено и втискивая его между сжатых бедер девушки.­

­— Грэхем... — всхлип. — Пожалуйста, не нужно.­

­Мерлин, Грейнджер. Борись, борись же.­

­ Слабачка!­

­Голос этот всё тише и тише. Не находит ответа в пульсирующем мозгу. Руки болят так, что в них почти не остается сил — она уже не толкает, а скребёт ногтями по его плечам. Почти невесомо. Только слёзы катятся по холодным щекам и сердце толчками пережёвывает кровь где-то глубоко внутри, гоня её по организму.­

­ Борись.Борись.Борись.­

­Стук такой частый, что кажется, будто она сама — сердце. Пульсирует у него в руках, мечтая вдохнуть, хотя бы один раз. Но у неё не получается — на грудь давит тяжёлое тело, снова прижатое к Гермионе. Ручищи скользят вверх по её бёдрам, сжимая, стискивая кожу, добираются до пуговицы на джинсах и торопливо расстегивают её.­