Платина и шоколад - Чацкая Настя

Ну, вообще-то, изначально — за завтраком. Но на завтрак он пришел слишком поздно, а Грейнджер уже немного опаздывала на травологию. Потом — за обедом. Но он… так увлеченно говорил со своими друзьями, что мешать ему показалось бестактным. И она решила, совершенно точно, дождаться вечера, отправившись в любимую кладовую знаний, которая привычно вынесла из головы практически все посторонние мысли с помощью одного лишь томика по нумерологии.

Миллер порушил все планы одним своим внезапным появлением в библиотеке. Прямо у её стола.

Таким внезапным, что книга едва не вылетела из рук.

— Курт!

— Привет, — он взглянул на девушку, слегка опуская голову. Улыбка, как всегда, очаровательна. Гриффиндорке стало не по себе, но она всё равно растянула губы.

Мерлин. Это походило на гримасу. Поистине.

— Привет! Рада тебя видеть…

“Ну, да…” — засомневались его глаза.

Гермиона отвела взгляд, утыкаясь в книгу.

Давай, думай. И скажи уже что-нибудь.

— Я хотела поговорить с тобой, как раз сегодня. Но… Но всё как-то…

Как-то не до того было, потому что я всё думала, что бы эдакого сказать чёртову Малфою при встрече утром.

После ссор ведь так и бывает — стоишь, и как дурак. Думаешь, на какую бы из болевых надавить. Знать бы ещё эти болевые. Со слизеринцем это не проканает. Куда ни нажми — везде лёд трещит.

Всё думала, как бы его поддеть, а в ответ на его утренний взгляд в гостиной только послала к чёрту. Раздосадовалась на себя и потом размышляла о том, что он сказал о тебе.

И ты знаешь, ты опасен, Курт.

Малфой прав.

Ты опасен. Поэтому я тяну. Я не знаю, как вести себя с тобой.

Чёрт.

— Эй, — внезапно Миллер пододвинул стул к столу и сел, оперевшись локтями о столешницу. — Не нужно, я всё знаю.

— Всё… знаешь?

Ой ли…

— Ну. После того случая, в Хогсмиде. Я на самом деле хотел попросить прощения.

Уверенный тон действительно сбил с толку. Девушка моргнула.

— Э-э… чт-что? — её пальцы, как раз лихорадочно листающие учебник, замерли. Она начала заикаться. Прекрати заикаться, это дурной знак. Соберись и вникни… что?

Попросить прощения?

— Ага, — и снова эта улыбка. Беззаботная и беспечная. Способная обмануть. Так просто.

— Но…

Но это же я полезла к тебе, это же по моей дурацкой идее мы поцеловались и… и я жалею, да. Но как тебе сказать об этом? Об этом ведь положено говорить прямо, правда?

Гермиона кашлянула и снова открыла было рот, когда Курт её перебил:

— Я знаю, что это было необдуманно и глупо — поцеловать тебя вот так, вдруг. Я же вижу, что ты теперь избегаешь меня. А всё из-за этого дурацкого поцелуя. Но мы ведь по-прежнему друзья. Так же?

— Э-э…

Потрясающая лаконичность. Давай уже, выдави что-нибудь из себя.

— К-конечно.

Нет, это повергло в лёгкий шок. Курт поверг.

Вот так с ходу заговорив о том, что случилось неделю назад. И ни слова о платье, которое всё никак не выходило из головы.

Утром Грейнджер аккуратно сложила его в коробку и поставила её на столик у самой двери. Наверное, не удержалась бы и заглянула внутрь ещё раз, но очень вовремя появился Драко с этим-своим-взглядом. А потом — “пошёл к чёрту”. И завтрак, уроки, размышления о том, как же подойти и начать разговор с человеком, который-вроде-как-убивает-грязнокровок. И, блин, вовсе не о поцелуях она хотела говорить.

О поцелуях она предпочла бы замолчать и не вспоминать.

Просто никогда.

Как и о многом другом, случившемся за последние пару месяцев.

— Но это ведь… не ты один виноват, — слабо произнесла Гермиона, закрывая книгу и проводя пальцами по жёсткой обложке.