Платина и шоколад - Чацкая Настя

Почему ей никогда не приходило в голову, что Логану может быть порой так же одиноко, как и ей в этой клетке? Потому что он никогда не говорил о подобном?

Ноги сами подняли тело, а в следующий момент она почти выбежала в холл.

— Я подумала, что… вы можете остаться, если хотите.

Голос отдался эхом в просторном каменном помещении. Логан уже шагнул в камин и теперь только обернулся через плечо.

— Ваше присутствие действительно не мешало мне всю прошлую неделю, и если хотите… всего один вечер, ведь у вас есть своя спальня и…

Женщина запнулась, когда заметила растягивающую тонкие губы ухмылку.

Какое-то время они молчали, глядя друг на друга, а затем мужчина покачал головой, продолжая улыбаться.

— Доброй ночи, Нарци.

И порция летучего пороха ударила его по ботинкам, а гудящий изумрудный огонь заставил Нарциссу на мгновение прикрыть глаза. Чему он улыбался?

И почему, Мерлин, она вообще предложила ему… это? Остаться на ночь в Мэноре — зачем? Это так глупо. Так… безответственно.

Нужно поскорее списать этот поступок на жалость. Но жалость была абсурдна. Это не тот человек, которого нужно жалеть. А импульсивность — не то, на что нужно полагаться в данной ситуации.

Понадобилось несколько секунд, чтобы тряхнуть головой, пытаясь выкинуть ненужные мысли из головы. И ещё секунда, чтобы решительно вздохнуть, делая шаг к лестнице.

Размышления об этом человеке были опасны. Как и он сам. Как и её воспоминания.

Нужно сообщить Драко то, что удалось узнать.

Это должно здорово отвлечь от глупостей.

* * *

Бездумное перелистывание страниц — это всё, на что сподобилось сейчас его тело. В то время, как мозг лихорадочно работал, вынуждая взгляд время от времени опускаться на строки, написанные матерью.

Малфой до конца не был уверен в том, что она согласится поддержать его. Поддержать их в этом… наверное, сумасшествии. Но это были те самые трепыхания, которые выбора обычно не оставляют. Ты либо поступаешь так, потому что иначе не получится, либо поступаешь так, потому что иначе будет только хуже.

И здесь включались оба варианта.

Курт причастен.

Поднимите руки, кто удивлен.

Это уже не было неожиданностью. Это было данностью, и, прочитав эту фразу от матери, Драко даже не удивился. Только снова взглянул на наручные часы, которые показывали восемь двадцать.

А Грейнджер в библиотеке. С ним.

И, честно говоря, сейчас слизеринец готов был плюнуть на всё, помчаться в эту чёртову… и…

И.

Сделать что-то. Хотя бы что-то. А не сидеть на небольшой ступеньке перед самым портретом дремлющей Рвотной Дамы, теребя пальцами края дневника. Борясь с желанием уронить голову на руки и ждать, пока в голову придёт идея. Другая идея, не требующая мишени в лице Грейнджер.

Почему он сидел здесь? Сам. Вслушиваясь в тишину монолитных стен. Наверное, он успокаивался. Если с утра настроение было вполне неплохим, то в течении дня оно медленно менялось. Сначала, когда он решился-таки написать матери, вырвав предварительно из дневника Грейнджер первый лист с их перепиской. Потом, когда отправил Ральда. Еще позже, когда ждал ответа, буравя взглядом тетрадь.

И теперь, получив ответ.

С одной стороны это принесло облегчение, а с другой — если мать согласилась на подобное, значит ситуация действительно дерьмовая. Что, по сути, было очевидно изначально.

И еще одно.

Где чертова Грейнджер?

И если она не появится через полчаса, Малфой сам пойдёт туда. И лучше бы ей появиться, видит Мерлин.

Тем более, у них патрулирование в девять. Не пропустит же она патрулирование. Он не позволит пропустить грёбаное патрулирование.

Взгляд снова наткнулся на дневник.