Платина и шоколад - Чацкая Настя

Потому что происходила какая-то хренотень, связанная с этой бездарной пульсацией ритмов и какофонией звуков.

После разговора в гостиной Драко поднялся к себе и принял быстрый душ. Это всегда помогало ему собраться с мыслями и сосредоточиться.

После чего отправился в комнату и заметил, что бормочет себе под нос слова этой-грёбаной-песни, которую ненавидел всеми фибрами.

Без шуток.

Пока Малфой искал брюки, он напевал себе под нос “Лондонский мост”.

И осознанием был шок, вынудивший остановиться посреди комнаты. Мокрым, с полотенцем на бёдрах. А потом подлететь к зеркалу и убедиться в том, что он это он. Что он по-прежнему в своём теле.

Так же хотелось верить в то, что в своём уме. Хотя всё указывало на обратное.

И теперь эта мелодия долбилась в висках надоедливой пластинкой, грозящей вот-вот снова сорваться с губ.

И не дай Мерлин, Грейнджер услышала бы это.

Она брала с собой на патрулирование плеер, когда либо не хотела говорить, либо понимала, что не заговорит он. Что поспособствовало на этот раз, Драко не знал. Ему это даже почти не было интересно. Он обратил внимание только на то, что после того случаяв её спальне она перестала носить наушники с твёрдой полоской, соединяющей их. Теперь это были обычные проводки с пластмассовыми капельками на концах.

И иногда у неё было такое спокойное выражение лица, что хотелось взять их и выдернуть из её ушей, чтобы туда попало немного прохлады коридоров и той путаницы, что медленно поедала Малфоя изнутри. Банальное, трусливое желание под названием: “Пусть кто-то разделит со мной дискомфорт”.

А её спокойствие…

Невероятно бесило.

Благо, патрулирование подходило к концу. Осталось пережить разговор с Блейзом, который — Драко взглянул на наручные часы, — пожалуй, уже был на месте. Там, где они договорились встретиться. Оставалось всего несколько поворотов.

А взгляд тем временем снова упал на Грейнджер.

Иногда такая пустота — а иногда такая заполненность. От чего зависит?

Кажется, он начинал ненавидеть ещё и это слово.

“Зависимость”. Слишком крепко к нему привязывался.

Дурной знак.

Забини стоял почти сразу за углом, сложив руки на груди. При виде Малфоя он коротко махнул рукой и слегка сжал губы, заметив гриффиндорку. Грейнджер, идущая по правую руку, лишь на секунду притормозила так, что въедливый марш плоских каблуков сбился с привычного ритма. Драко ощутил на своей скуле острый взгляд, который, впрочем, тут же исчез, стоило Гермионе убедиться в том, что присутствие Блейза было чем-то вполне ожидаемым. Медленно достала наушники из ушей и спрятала в карман толстовки.

Кажется, она надела её специально, зная, как Драко относится к маггловским вещам. Или у него уже началась активная паранойя.

— Забини?..

Было очевидно, что она не горела желанием находиться в обществе ещё одного слизеринца.

— Грейнджер.

Сдержанно и прохладно.

Малфой пронаблюдал это вежливое, на грани, приветствие и закатил глаза. Что, серьезно? Самое время для любезностей.

Быстрым движением хлопнул друга по плечу.

— Хорошо, что пришёл. Идём.

И мулат беспрекословно последовал за ним в полутьму узкого коридора, открывшегося между двумя широкими колоннами.

За что Малфой мог сказать Блейзу смелое “спасибо”, так это за отсутствие лишних вопросов. Если он чего-то не понимал, то либо дожидался подходящего момента, чтобы спросить, либо въезжал в ситуацию сам.

Сейчас, скорее всего, действовал первый вариант.

Но подходящий момент — это такая относительность, когда рядом шагает эта…

— И куда мы идём?

Ну, вот. К слову.

Голос Грейнджер, которая остановилась там, где до этого стоял Забини, отдался негромким эхом в холодных стенах. Вариант “промолчать” не сработал, потому что через несколько секунд в спину полетел следующий вопрос:

— По графику нужно закончить с этим этажом и возвращаться. Куда ты собрался?