Платина и шоколад - Чацкая Настя

Её голос слегка напряжён, а рука упрямо дёрнулась. Он хмыкнул и взял фрукт, слегка коснувшись кончиков её пальцев. А затем опёр метлу о трибуну и облокотился сам.

— Такая забота. Я должен сказать “спасибо”?

Гермиона повернула к нему голову, наблюдая, как белые зубы откусывают кусок от плода.

— Не за что.

Какое-то время он молча ел, наблюдая, как Грейнджер сжимает кулаки в карманах — это отлично видно сквозь ткань. Поднимает голову и смотрит на звёздное небо. Вздыхает, отчего едва заметная змейка пара течёт изо рта.

— Тебя Поттер искал.

От звука его голоса вздрагивает. Еле-еле, но Малфой замечает.

— Я знаю. Мы уже… поговорили.

— Что он хотел?

— Извинялся за своё поведение.

Драко закатил глаза, медленно пережёвывая кусок яблока.

Да, извинения — это лучшее, что можно сделать в данном случае. Поттер такой Поттер, что даже слов не хватало для иного эпитета.

— Больше ничего не говорил?

— О вашей стычке?

О. Интересно. Рассказал таки.

— Ну, пусть, о ней.

— Да. И… спасибо, что… не сказал ему, — выдаёт Грейнджер и яблоко почти становится поперёк глотки.

— О чём?

— Ну… что… что я была…

Вот они. Эти запинки.

Явно не хочет говорить о произошедшем. Но разве Малфой хочет?

Они разве не привыкли не обсуждать всё, что происходит, откладывая разговоры в долгий ящик. На потом.

На никогда.

Малфой откусил от яблока. Медленно пережевал, надеясь, что проснувшееся что-то в груди уляжется. Однако оно только стало больше.

— Не замечал за тобой заиканий раньше.

— Я не заикаюсь, — уже громче произнесла Гермиона. — Просто. Гарри лучше не знать, что…

— Что мы трахались, после чего ты уснула у меня в постели?

Тёмные глаза снова опускаются и буравят взглядом землю. Лоб начинает хмуриться, а подбородок опять исчезает в кольцах шарфа.

Драко сам не понимает, почему и на кого злится. То ли на Поттера, который так не вовремя пришёл, то ли на Грейнджер, за то, что посмела ускакать в свою комнату прежде, чем он вернулся.

Разницы, собственно, не было никакой, она бы всё равно ушла. Коробил лишь только тот факт, что ему хотелось увидеть, как она проснётся.

— Да. За это.

Сама кротость, когда речь заходит о том, что между ними происходит.

Вызванное раздражение никак не собиралось утихомириваться. Драко зло впился зубами в фрукт.

Отвернулся, глядя как ветер треплет наверху алый флажок с изображением вскинувшегося льва.

— Думаю, что это всё, что я хотела, — бормочет она.

Глаза подозрительно краснеют, это видно даже в полумраке.

— Ты пришла сюда яблоко мне вручить?

— Ты не пришёл на ужин и…

Снова это “и”.

Малфой сжал губы, отбросил огрызок в сторону.

— Грейнджер. Что происходит?

— Что?

Испугалась. Смотрит широко открытыми глазами, в которых нескрываемый испуг. А руки сжались сильнее, натянув ткань пальто.

Успокойся.

Ради Мерлина, это всё так глупо.

Это всё не вовремя. Сейчас нужно думать не о том, что я голоден, а о том, как избежать нападения на твою семью, о чём ты, блять, даже не подозреваешь.

Так нельзя.

Нельзя, слишком опасно отвлекаться на это, когда всё кругом горит. Нужно уследить за своей задницей, а не за тем, чтобы тебе было хорошо. А я не могу. И поэтому всё сыпется из рук. Как ты этого, к чёрту, не понимаешь?

— Это всё. Или ты не чувствуешь, что всё немного, нафиг, изменилось?

— Из…менилось?

— А разве нет? Почему тогда ты не носила мне грёбанные яблоки в прошлом году, когда я задерживался на тренировках?

Понимание и сожаление в карих глазах.

Провались со своими долбаными глазами. Малфой резко выдохнул, оттолкнулся от трибуны и схватил метлу, собираясь вернуться к тренировке. Хватит с него на сегодня чёртовых разговоров.

Но прежде чем он занёс ногу, на локте сомкнулись её руки.

— Стой.