Платина и шоколад - Чацкая Настя

­Он застыл в десятке сантиметров от неё. Так резко, будто её слова пробурили в его мозгу отверстие, через которое смысл сказанного наконец-то дошёл до сознания. Он вглядывался в её лицо с такой дотошной внимательностью, будто заметил в нём что-то, что удивило его.­

­В любом случае, его ярость испарялась, Гермиона ощущала это всем своим существом, кляня слёзы, что продолжали течь по лицу и шее.­

­— Какого хера ты плачешь? — на выдохе произнёс он, и от этого голоса, от неясной, страшной пародии на извращённую заботу, которую различила в нём Гермиона, её глаза зажмурились, а изо рта вырвался всхлип.­

­— Заткнись! Заткнись и отпусти меня! — захлёбываясь собственным криком, она опустила голову, всхлипывая. Желая умереть от унижения, от того, что он заставлял испытывать, глядя на её слабость. Глядя, поедая её кусок за куском. ­

­Она клялась себе, что он никогда не увидит их.­

­И вот. Полюбуйтесь. Соплячка, трясущаяся от рыданий так, что плечи ходят ходуном, а позвонок больно упирается в камень стены.­

­Гермиона считала удары своего сердца, не двигаясь, ощущая лишь его сжимающиеся руки на плечах. Задним умом она поняла — она знает, что с ними происходит. Это казалось таким легким, таким разумеющимся. ­

­Это просто глупость. Огромная и липкая бездна глупости.­

­Отъявленное издевательство с его стороны и её упрямство. То, что нельзя сталкивать. Никогда, никогда нельзя допускать столкновения этого. Но сейчас, когда его дыхание шевелило её волосы, она понимала, что не хочет двигаться. И снова исполинская злость, накатывающая такими огромными волнами.­

­Она не должначувствовать этого. Того, что, кажется...­

­Ей это нужно.­

­Стало вдруг невообразимо нужно. День назад? Два? Нет. Ей нужно это сейчас. А, быть может, было нужно всегда. Просто он никогда прежде не подходил к ней так близко, чтобы она вдохнула в себя эту нужду. Чтобы она проникла в легкие и стала частью её.­

­Поэтому Гермиона стояла, зажмурив глаза. Стояла, не понимая, почему он не шевелится, а просто молча продолжает сжимать её плечи, ведь, кажется, прошло уже несколько минут. И ровно столько времени понадобилось, чтобы осознать — она вцепилась в плотную ткань свитера, сжав его предплечья. То ли не подпуская к себе, то ли не желая, чтобы он отходил, тайно подпитываясь его холодным теплом.­

­То ли стремясь так сильно сжать его руки, чтобы они отвалились к чёртовой матери, потеряв приток крови.­

­Последний всхлип сорвался с её губ.­

­Она приоткрыла глаза и смотрела на крупную вязку материи перед собой где-то на уровне малфоевских ребер, не желая поднять взгляд. Медленно разжала руки, чувствуя, как пальцы с трудом расслабляются. Как на щеках остывают слёзы.­

­— Твоя сумка, значит.­

­ Что?..­

­— Что? — Гермиона удивлённо подняла глаза. Малфой смотрел пусто и отрешённо, сверху вниз. И расстояния между ними было прилично.­

­— Он нёс твою грёбаную сумку.­

­— Да. У тебя проблемы с этим?­

­Его бровь поползла вверх, образуя несколько складок на полуприкрытом волосами лбу.­

­— Нет. Просто удивился. Ты ему заплатила за это, наверное.­

­Гермиона тяжело вздохнула.­

­— Отпусти меня. ­

­— Я не держу тебя.­

­Они оба уставились на стискивающие её плечи бледные пальцы. А затем снова друг на друга.­— Малфой, пожалуйста. Я устала, давай просто сделаем это и вернёмся в гостиную.­

­Конечно, она говорила о патрулировании.­

­Тихая просьба сорвалась с губ, прежде чем Грейнджер успела проконтролировать свой голос, который дрожал и звучал так, будто ее били розгами несколько недель кряду. ­

­Всего одно мгновение — и пустота навалилась на неё всем своим эфемерным телом. Его руки исчезли так внезапно, что она даже не поняла, как это произошло. Просто в один момент оказалась без поддержки.­