Считается убийством - Миранда Джеймс (2017)

От потрясения Элоиза открыла рот и задрожала. Я шагнул у ней, чтобы подхватить ее, если она упадет в обморок, но она закрыла рот и перевела дыхание. Казалось, что она справилась с собой, во всяком случае, дрожать она перестала.

– Бедный дядюшка Джеймс!.. Он так меня любил…

Она говорила тихо, и я едва мог разобрать слова, потом пробормотала что-то еще. Мне послышалось слово «печенье», но вряд ли она сказала нечто настолько бессмысленное.

– Я вам очень сочувствую, – ответил я, не представляя, что еще сказать, да и что вообще делать. Может быть, нужно проводить ее в другую комнату?

Она пригляделась ко мне, а потом к Дизелю.

– Мы знакомы? – спросила она. – Кажется, я вас где-то видела. И вашего кота тоже.

– Мы приходили к вам в субботу на чай, – сказал я. Неужели в минуты просветления она забывала о тех периодах, когда ее рассудок был помрачен?

Она нахмурилась.

– Ну, наверное, так и было.

Раздался стук в дверь, и мы все вздрогнули, в том числе Дизель. Элоиза уставилась на дверь, словно хотела открыть ее силой мысли – видимо, привыкла, что ее всегда открывает дворецкий, и растерялась. Тогда дверь открыл я и увидел на крыльце двух полицейских. На аллее стояла машина Афинского полицейского управления.

– В полицию сообщили, что кто-то умер, – сказал тот, что старше. На груди, над полицейским значком, у него был приколот бейдж с именем: Уильям Хэнкинс.

– Это я звонил. Меня зовут Чарли Гаррис, – я отступил в сторону и жестом пригласил их в дом. – Я вам покажу, где… э-э-э… где находится тело. Врачи из «скорой» помощи уже приехали.

Хэнкинс кивнул, а его спутник, Роско Граймс, вытаращился на Дизеля:

– Это что еще за зверюга?

– Это кот, – ответил я, закрывая за полицейскими дверь. Сколько раз мне задавали этот вопрос! – Мейн-кун, это крупная порода.

– Да уж, крупная, – Граймс покачал головой. – Не меньше рыси!

Хэнкинс сердито взглянул на него:

– Не отвлекайся, мы приехали не о кошках разговаривать.

Граймс кивнул с каменным лицом.

Я оглянулся, но Элоизы Моррис нигде не было, она успела уйти, пока я впускал полицейских.

– Я провожу вас в библиотеку, – сказал я. – Именно там я нашел мистера Делакорта.

Дизель вился у меня под ногами, и я старался не наступить на него.

– Джеймса Делакорта? – резко переспросил Хэнкинс.

– Да, – я остановился в нескольких шагах от открытых дверей библиотеки. – Он там.

Мне не хотелось подходить ближе. Трутдейл, возможно, все еще был в комнате. Я не видел, чтобы он выходил в холл после того, как провел врачей в библиотеку. Я мялся у дверей, но Хэнкинс не стал терять времени.

– Спасибо, мистер Гаррис. Будьте добры, подождите в холле.

– Конечно, – с облегчением сказал я. – Пойдем, Дизель.

Мы с котом вернулись к входной двери. Атмосфера в доме вдруг показалась мне гнетущей, дом словно давил на меня всей своей двухвековой историей. Очень хотелось выйти на улицу и избавиться от этого ощущения.

Я открыл дверь, и мы с Дизелем вышли на веранду. Только сейчас я заметил, что дождь закончился и небо стало чистым. Я вдохнул прохладный воздух и почувствовал себя немного лучше. Дизель тоже как будто успокоился. Он сел и внимательно посмотрел на меня, словно ждал объяснений. Но если бы я знал, что сказать! Меня терзало подозрение, что причиной смерти Джеймса Делакорта стал не простой сердечный приступ, а что-нибудь гораздо хуже.

На улице я заметил движение. Машина из управления шерифа свернула на аллею, быстро подъехала к дому и остановилась позади патрульного автомобиля. Дверь с пассажирской стороны открылась, и я увидел темноволосую голову с кудрями, стянутыми в тугой пучок.

Я знал эту прическу и знал эту женщину. У меня внутри все сжалось. Встретить меня здесь для нее будет все равно, что для кошки проглотить лекарство. День и так выдался кошмарный, и прямо сейчас становился еще хуже.