Считается убийством - Миранда Джеймс (2017)

– Мой фирменный мясной соус, – ответил Стюарт. – А теперь ступайте-ка прочь из кухни и не мешайте мне доводить до совершенства эту мечту гурмана. Когда будет готово, я вам крикну.

– Отлично, – сказал Шон и спустил Данте на пол. – Умираю с голоду.

– Ничего страшного, – кокетливо ответил Стюарт, – я могу удовлетворить потребности такого силача и красавца.

Шон расхохотался, и только тогда я уловил в словах Стюарта другой смысл. Не исключено, что я покраснел, но Шон, похоже, даже не смутился.

Надо было подняться наверх и привести себя в порядок; ужин мог оказаться весьма нескучным.

Глава двадцать шестая

Оказалось, что ужин со Стюартом Делакортом исключительно бодрит. Еда была восхитительна – тонкие спагетти из цельнозерновой муки с замечательным мясным соусом, зеленый салат с огурцами и помидорами и чесночный хлеб, вкуснее которого я в жизни не пробовал. Я добавил к этому бутылку отличного «Мерло», которое приберегал в шкафу для торжественного случая.

Данте весь ужин бегал от Шона к Стюарту и клянчил еду. Шон тайком делился с пуделем лакомыми кусочками, и, подозреваю, что и от Стюарта он получил столько же, если не больше. Дизель сидел рядом со мной и неотрывно смотрел в надежде, что ему тоже что-нибудь перепадет. Он обожал хлеб с маслом, и я дал ему несколько маленьких кусочков, а он в благодарность облизал мне пальцы.

Говорили в основном про расследование убийства. Гнев Канеши был бы страшен, если бы мы ненароком выдали Стюарту что-нибудь не подлежащее огласке, так что и я, и Шон вели беседу осторожно – когда нам удавалось вставить слово. Я быстро обнаружил, что Стюарт без остановки болтает за троих, а от нас с Шоном достаточно нечастых коротких реплик.

Первое, что обсудили за столом, была личность убитого.

– Я сегодня сказал вам чистую правду про дядю Джеймса, – Стюарт небрежно жестикулировал вилкой. – Я любил старика. Как-никак, он меня приютил, когда я остался без родителей, обеспечил мне крышу над головой и образование. Но ему нельзя было сказать ни слова поперек, ни боже мой. Когда он злился, он бывал очень гнусен.

Шон улыбнулся:

– И ты, конечно, вел себя осторожно и никогда его не сердил.

– Всякое случалось, – сардонически ответил Стюарт.

– А на твою ориентацию он как отреагировал? – спросил Шон.

– И глазом не моргнул. Ну, ему-то было бы странно возмущаться. Он не делал официальных заявлений, но вся семья знала, что он гей, – Стюарт помолчал. – Впрочем, насколько я понимаю, это никак не проявлялось, не считая тайных воздыханий по Найджелу.

– Тайных воздыханий? Звучит странно, – заметил я. – Это значит, что он не давал волю своим чувствам?

– Конечно нет, боже упаси, – Стюарт сделал вид, что содрогнулся от ужаса. – Дядя Джеймс был слишком, если я понятно выражаюсь, брезглив. Видимо, ему было достаточно того, что предмет обожания все время находился поблизости.

– А что же Трутдейл? – спросил Шон. – Питал к нему такую же бессловесную любовь?

Стюарт рассмеялся:

– Этот старый потаскун? Никакой он любви не питал. Нет, я думаю, что он действительно хорошо относился к дяде Джеймсу, но такого бабника, как Найджел, еще поискать. Когда он был моложе, дядя Джеймс даже горничных в доме не мог держать, потому что тот их зажимал в каждом углу. Кроме, конечно, совсем крокодилиц, он не настолько всеяден.

Я вспомнил сцену на кухне между дворецким и Анитой Мильхауз и мысленно усомнился в словах Стюарта. Лично я не видел в Аните никакого очарования; впрочем, на чей-то вкус и она могла быть хороша.

– Должен сказать, я понимаю бедного дядю Джеймса, – сказал Стюарт. – Я видел фотографии Найджела в молодости, когда он в Англии играл в театре. Совершенно сногсшибательный красавчик, – он рассмеялся. – Он и сейчас недурно выглядит для своего возраста.