Считается убийством - Миранда Джеймс (2017)

У библиотеки снова дежурил заместитель шерифа Бейтс. Он поздоровался с нами и отпер двери.

Шон включил свет, а я снял с Дизеля шлейку. Кот потянулся, зевнул и лениво удалился на облюбованное место под рабочим столиком. Шон подошел к стеллажу, который мы проверяли накануне вечером, и обернулся ко мне:

– Я готов.

– Отлично, – я подал ему пару хлопчатобумажных перчаток, взял тетрадь описи и нашел место, на котором мы остановились. – Продолжаем.

Мы стали проверять опись дальше, и все указанные в ней книги были на месте. Большинство стояло там, где полагается, четыре обнаружилось среди тех, которые мы нашли раньше и отложили на рабочий столик, пока не дойдем до них по списку.

Только часть моего мозга была занята работой. Другую часть занимал разговор с Канешей. Меня смутило ее напоминание о том, что Стюарт, единственный из членов семьи, выезжал из города после того, как мистер Делакорт привез «Тамерлана» из Нью-Йорка. Ближе познакомившись со Стюартом, я не хотел подозревать его в краже, но не мог не думать о том, что Канеша, возможно, ошибается, вычеркнув его из списка подозреваемых. Не мешает ли «внутреннее чутье» замечать очевидные вещи? Стюарту хватило бы ума понять, насколько ценны пропавшие книги, а в университетских кругах у него было столько связей, что он бы без труда нашел того, кто мог организовать тайную перепродажу книги.

Но где бы мог находиться «Тамерлан», если предположить, что он все еще в доме? При обыске книгу не нашли. Может быть, она была спрятана слишком ловко и полицейские ее просто не нашли? Но чем больше я об этом думал, тем больше склонялся к мысли, что «Тамерлана» в особняке нет. Если у вора был сообщник не из числа родственников, то он с самого начала мог держать книгу у себя.

Я прочел Шону следующую строку из описи – первое издание романа «Эпоха невинности», за который Эдит Уортон получила Пулитцеровскую премию. Насколько я помнил, Уортон стала первой женщиной, которая получила эту награду. Это одно из моих любимых произведений, и я бы очень хотел иметь его первое издание в оригинале, но был вынужден обходиться факсимиле.

Пока Шон искал на полках Уортон, я вновь задумался о сообщнике. Мне казалось, что подозреваемый здесь быть только один: Анита Мильхауз. Мы знали, что у нее роман с Хьюбертом Моррисом, а Хьюберт как никто другой подходил на роль вора. Я был убежден, что Элоиза нашла пропавшую тетрадь среди его вещей; а теперь бедняжка погибла и подтвердить это некому.

Мне нравилась идея, что Анита – сообщница Хьюберта. Может быть, я рассуждал предвзято, потому что терпеть ее не мог, но и причины подозревать ее казались мне достаточно убедительными. Я вынужден был признать, что она весьма неглупа, и запросто могла помогать Хьюберту.

Тут я вспомнил еще кое-что и так удивился, что едва не уронил опись. Бриллиантовый браслет, которым Анита щеголяла в пятницу – я совсем про него забыл. Что она тогда сказала? Что-то насчет того, что это подарок от «кавалера». Браслет показался мне очень дорогим. Наверное, на него ушла значительная часть тех денег, что удалось выручить от продажи украденных томов Фолкнера.

Нужно было сообщить об этом Канеше: браслет мог сыграть важную роль в этом деле. Возможно, отследив покупку, она получит улики против Хьюберта. Все, что я слышал о нем, говорило о том, что обычно таких сумм в его распоряжении не было.

Я хотел предложить Шону ненадолго прерваться, но не успел: в дверь постучали. Бейтс открыл дверь и встал на пороге, загораживая вход.

– Да, мэм, чем могу быть полезен?

– Доброе утро, шериф. Я Александра Пендерграст, мы с отцом управляем имуществом покойного мистера Делакорта. Шериф Берри разрешила мне заходить в библиотеку.

– Да, мэм, вы есть в моем списке.