Двое в лодке - Остин Марс (2012)

- Попроси у дяди Бекира визитку, только стань так, чтобы не заслонять обзор вон той толпе китайцев и вон тому мальчику с камерой.

- Что ты задумала?

- Испорчу уроду бизнес, тебе понравится, - Лёшка дёргает меня за рукав и не разжимая зубов, сквозь голливудскую улыбку шепчет:

- У тебя такое пламя в глазах только тогда, когда патрон досылаешь. Потом обычно кому-то больно.

- В этот раз я тоже не промахнусь, - Энвер смотрит на нас обоих, качает головой и что-то тихо говорит своим часам.

В ту же секунду к Бекиру подходит неприметный молодой человек и что-то спрашивает, став именно так, как нужно. Толстяк растерянно роется во внутреннем кармане и с недоумевающим видом достаёт на свет божий... сверкающий золотой медальон с замысловатым иероглифом с одной стороны и чёрным драконом с другой.

Медальон вращается на цепочке, восхищенно-ошарашенный вздох прокатывается по толпе волной, китайцы каменеют лицами и ровные, как истуканы, строем выходят из зала. Проходя мимо Бекира, старый умный ювелир Ки Вонг бросает сквозь зубы только одну короткую фразу. Его никто не слышит, но я и так знаю, что он сказал.

«Никакого бизнеса».

И скорее всего, никогда. Теперь жирному уроду закрыт путь на восток, дедушку Вонга все уважают и к его мнению прислушаются.

Потому что старый китаец гордится своей историей. Потому что его род уже много поколений собирает императорские реликвии. Потому что он искал этого дракона больше двадцати лет. Потому что все знали, что семья Ки не скупится на такие реликвии и очень ими дорожит... а человек, которому на них наплевать, много лет не подавал вида, что знает, где медальон, и вот так запросто таскает бесценный артефакт в кармане.

И кстати теперь, когда у дедушки Вонга слился основной зарубежный партнёр, он обратит благосклонный взор на других, таких, как моя обожаемая маман. Собью с неё подарок.

Зал шумит, репортёры щелкают и тараторят, я отворачиваюсь и неспеша пью белое вино, я его не люблю, оно просто подходит к платью.

- Поехали отсюда?

Лёшка смотрит на меня устало, я киваю и мы под руку уходим из зала. Я оборачиваюсь через плечо, чтобы в последний раз улыбнуться умному бульдожке Энверу и незаметно послать воздушный поцелуй.

Эпилог

Мы сидели в самолёте уже полчаса, я извертелся, пытаясь пристроить свою болящую спину и ушибленную руку, которую добрый доктор завернул в бинты и вложил в специальный фиксирующий карман. Как калека с ним выгляжу, честное слово. Морда опять штопанная-перештопанная, пальцы не разгибаются, торчат как деревянные, костяшки стёсаны — всё как обычно, короче. Красавчик, хоть куда.

Женька наоборот буквально за два дня так похорошела, что если бы своими глазами не видел её разбитое лицо, ни за что бы не поверил. На ней, наверное, тонна косметики, хотя так сразу и не скажешь — лицо как лицо. Завибрировал телефон, она поморщившись достала трубку, сказала два слова и отключилась. Потом с виноватым видом повернулась ко мне:

- Энвер сказал, что только что взял снайпера на вон той крыше, - я проследил за её взглядом, оценил крышу, пожал плечами.

- Выходит, ничего ещё не кончилось?

- Не знаю... Он думает, что нас будут ловить дома те же уроды. Сейчас связывается с коллегами из наших краёв, но всё равно рекомендует, чтобы нас встретили в аэропорту и проводили до дома.

Я вздохнул, попытался приподнять руки, сдался через пару секунд — я теперь не боец как минимум на неделю. Глянул на её телефон:

- У тебя хватит денег домой позвонить?

- На, у меня безлимит. - Я чуть не уронил трубку корявыми пальцами, с трудом набрал код и единственный номер, который никогда не забуду, дождался бодрого «алло» и вздохнул:

- Сань, привет, это Лёха. Дружище, мне неудобно тебя просить второй раз, но, блин, я в полной заднице.

***