Двое в лодке - Остин Марс (2012)

Девушка мгновенно успокоилась и заквохтала вокруг меня, пытаясь устроить у стола поудобнее. И чего я раньше умирающим лебедем не прикинулся? Три года в драмкружке кого угодно сделают хорошим брехуном, а меня – так подавно, я всегда это дело любил.

Наконец мы уселись, съели суп, покромсали колбасу и сыр, сжевали в комплекте с остатками оливок и запили соком, выхлебав почти два литра. Меня мгновенно стало клонить в сон, то ли от сытости, то ли от наконец спавшего нервного напряжения. На диван мы сначала сели, потом я лёг, положив голову ей на колени, потом она тоже сползла ко мне… а потом моё сознание оторвалось от тела и его понесло тёплой полноводной рекой куда-то далеко, в прекрасный светлый мир.

***

А потом я проснулся в знакомом полуподвале. Руки были крепко связаны и от первого же движения по ним побежали колкие мурашки, разгоняя застоявшуюся кровь. Я попытался сесть, перетянутые ноги позволяли только перевернуться на бок, и то, так лежать было неудобно. Я чуть не застонал с досады, какой же я идиот! Как можно было так лохануться?!

- Ты как?

О, Женька здесь. Хоть одна приятная новость – с ней не успели ничего сделать, пока я валялся в отключке. Я заёрзал на здоровом боку, пытаясь повернуться, чтобы видеть её. Девушка пожалела мои рёбра и сама обошла мою связанную тушку, присев передо мной с самой участливой физиономией, которую мне доводилось видеть. Я выдавил из себя половину улыбки и прохрипел:

- Ничего, чи ни в первый раз… Сейчас полежу, стану развязываться.

- Охранники сказали, если развяжешься, опять будут бить.

Я фыркнул, по старой привычке считая, что одной левой и двумя ногами отделаю кого угодно. Ну, кроме Жеки-стрелка, с тем придётся помучиться и возможно, даже подключить вторую руку... Вот только мои представления о себе, непобедимом, немного морально устарели, и валяюсь я сейчас на полу в позе мясного рулета, да и чувствую себя так же – обмотанный верёвкой и вареный, а перед этим ещё и изрядно наперчённый. А рядом сидит на холодном полу девушка и смотрит на меня так, как будто хочет дать копеечку. И вот это обиднее всего. Если тебя отметелили толпой и ты весь в гипсах, как попа в трусах – можно даже где-то гордиться, что решились только большой толпой, по одному страшно. А если на тебя смотрит с брезгливой жалостью красивая девушка, будь ты хоть шейх пузатый – удавиться хочется. Ну или начать бить себя в грудь и доказывать, что жалости не достоин, а достоин очень даже восхищения. Чем я сейчас и займусь.

- Пусть попробуют, - оскалился я, перекатился на живот, оттолкнулся плечами (рёбра, блин!) и сел на корточки, опершись о стену. Руки стянули на совесть, я почему-то был твёрдо уверен, что вязал Лёха… Ну, кому ж ещё, остальные простреленные. Эта мысль заставила улыбнуться, но я тут же себя одёрнул – скорее всего, я видел не всех и крепкие парни тут ещё найдутся.

- Что интересного расскажешь, Итаар-Тас ты мой? - Я вгрызся в узел на руках зубами, Женя села рядом, чуть улыбнулась:

- А что рассказывать? Я тоже спала, – она шмыгнула носом, запрокинула голову. - По-моему, я простудилась.

- На полу спала? – я расшатал одну перспективную верёвочку и теперь тянул через ослабленную петлю два других конца. Вроде, получалось. Девушка фыркнула:

- Ну, покалеченные тобой ребята не слишком заботились о том, чтобы нам было удобно.

- Хамы, - констатировал я. - Даже если девушка дала тебе кулаком в челюсть, нужно извиниться за её ушибленные костяшки, - Женя рассмеялась, потом прикусила губу: