Двое в лодке - Остин Марс (2012)

Шаги остановились возле стенки, ткань натянулась и откинулась вверх, тусклый свет выхватил из темноты четыре крепкие фигуры и три внушительных ствола. И все три смотрели мне в грудь. Женька пикнула и вцепилась в мою футболку дрожащими руками.

- Ви виходить! – тот, который держал занавеску, махнул рукой в сторону люка. - Бистро!

Я медленно поднял открытые ладони:

- Мы хотим поговорить. Просить помощи.

- Наверху говорить! - крикнул он, - наверх!

Я нащупал за спиной ладонь Женьки, не сводя глаз с чёрных провалов дул, медленно вышел из укрытия, потянул её следом, стараясь держаться так, чтобы она не попадала ни в чьё поле зрения. Не вышло – нас окружили, двое стали подталкивать стволами в спину, один тронул Женьку за локоть, она пикнула как мышка и обежав меня, вцепилась в мои руки. Я остановился, игнорируя упёршиеся в бок стволы и припечатал его таким взглядом… как будто протягиваю руку и сжимаю на его горле, без всяких приёмов, просто раздавливаю пальцами глотку, наблюдая как он синеет и дрыгается.

Мужик побледнел и с усилием сглотнул, опустил глаза. Я обнял Женю и потащил к люку, подсадил, влез следом. Нас ждали, ещё двое с автоматами и такими же нерусскими рожами, смуглые, бородатые, то ли арабы, то ли грузины, я в них не разбираюсь. Пистолет мой как торчал сзади за поясом, так там и остался, его все заметили, но никто не тронул. И на том спасибо.

- Ви кто? Ми вас не звали! - Старый ощупал меня цепким взглядом, задержался на рассечённой скуле и сбитых костяшках, я поднял открытые ладони:

- Мы попали сюда случайно и будем благодарны, если вы нас высадите где угодно, - мужики с автоматами противно оскалились, я добавил, - у нас есть деньги, мы заплатим.

Старик на меня уже не смотрел, он пристально разглядывал Женьку, потирая подбородок и чему-то улыбаясь. Она жалась ко мне, сминая в ладонях низ футболки, дрожала.

- Вы нам поможете? - старший покивал, глядя в сторону:

- Ми вернёмся завтра утром, висадим вас на береге возле города, - указал глазами на одного из помощников, - оружьие отдай ему.

Сердце, конечно, поскрипело, но я молча протянул ствол рукоятью вперёд – всё равно он меня не спасёт.

- Пайдьом, - мужик спрятал мой пистолет, махнул рукой на какую-то дверь в похожей на гараж надстройке, открыл и жестом указал нам внутрь. Там было темно, хоть глаз выколи, сердце заколотилось о рёбра, мне ужасно не хотелось переступать порог. Я ещё раз окинул взглядом пятёрку коренастых мужиков с автоматами, стиснул зубы. Далеко друг от друга стоят, пока схвачу хотя бы одного, меня трижды прострочат очередью. Из темноты за порогом тянуло холодом. Я прижал к себе Женьку и шагнул.

За нами тут же защёлкнулся замок.

***

Ненавижу бабский рёв. Нет, не плачь, не слёзы, не хныканья — именно рёв. Как у деревенских бабищ, на публику убивающихся над сгоревшим сараем. Надрывный, заунывный, вызывающий басовую дрожь по всему телу, быстро переходящую в нервную — так и врезал бы, чтоб уже или было, над чем реветь, или вырубилась бы к чертям и не раздражала.

«Ой, горюшко-о-о, ой на кого ж нас, болезных, покинули-и-и...»

А потом перекошенная сморщенная морда и долгое «ыыы». Лучше бы меня пристрелили, честное слово.

Женька морщилась, медленно глубоко дышала мне в плечо и всё сильнее вдавливала острые пальцы в моё предплечье. Наконец прошептала:

- Лёш, сделай что-нибудь с ней, иначе я скоро ещё громче завою.

- Я не бью женщин, - пожал плечами я, - извини. А другого способа заставить её замолчать я не вижу.

- Ну скажи ей, что ли...

- Марина пыталась, ты же слышала. Не помогает. Это у неё такая реакция на стресс, она не может остановиться.

- Значит, нужно устроить ей ещё один стресс, - решительно заявила моя подруга и сложила руки на груди, привалившись спиной к холодной металлической стене. Ей уже было пофиг, мы слишком долго были на нервах.