Окон нет, часов тоже. Жуткое безвременье, разбавляемое только едой и боями, скоро сведёт меня с ума. Хотя, я знаю, что сведёт меня с ума ещё раньше — сны. Сегодня я впервые за последние пару недель видел сон. Я вообще-то редко их вижу, а если и вижу, то не запоминаю, но сегодня... Мне снилась Женька, грязная, растрёпанная и зарёванная. Она сидела на полу шестиугольной клетки для боёв и гладила по голове убитого вчера здоровяка. Из его разорванного горла медленно капали последние капли крови.

Я подавил рвотный позыв, опять бросился к крану, заливая кошмар холодной водой, умылся, заляпав пол и повязки. Вернулся на кровать.

Мне сегодня драться. За победу попрошу девочку. Вика, конечно, советовала душ, но я не выдержу в незнании до следующего боя. Нужно будет изучить помещения, посчитать охрану, выяснить всё что можно...

Я откинулся на стенку, уставился в потолок. Да-да-да, только для этого нужно сначала выиграть бой. А то шкура неубитого медведя — самое ненадёжное делимое, особенно если делить на меня одного.

А на кого ещё?..

Эта мысль показалась интересной, я обвёл взглядом соседние клетки... а почему бы и нет? Найти себе сообщника для побега, двое — это в два раза больше, чем один, двойные шансы, двойной радиус обзора, прикрытие во время стрельбы. Это круто, тем более что тут нет добровольцев или блатных, рано или поздно сдохнут все, так что желающих бежать можно найти без проблем... вот только кого из них я хотел бы видеть за своей спиной с оружием в руках?

Быстрый взгляд влево поймал татуированную спину, наискось изодранную ногтями, я усмехнулся — девочки, о, да... Согласится ли он? Или его и здесь неплохо кормят? Андрюха, как ни крути, имеет гораздо больше шансов выжить здесь, чем все остальные, прошлые семнадцать боёв этому неоспоримое подтверждение. То есть восемнадцать, да. Послезавтра будет девятнадцать.

А сегодня в сетку выйду я.

Зрелище порванной глотки неизвестного бойца опять вспыхнуло перед глазами, желудок сжало, а по спине прохрустели мурашки размером с жука-оленя.

Я не боюсь драться, нет. И никогда не боялся.

Но в многочисленных прошлых драках передо мной никогда не маячила перспектива банально сдохнуть.

А здесь смерть сидела в первом ряду, кокетливо подпиливая ногти, уверенная, что в конце боя уведёт одного, нежно чмокнув в щеку другого: «До встречи, милый!».

Я не хочу умирать.

Я молодой, здоровый и охренеть можно, какой перспективный. У меня не было ни жены, ни детей, ни дома, ни толковой работы... да я вообще в этой жизни ничего не сделал и не увидел! Даже за границей ни разу не был... Как я так умудрился, в двадцать два года?

Мне нельзя умирать.

Я единственный сын у родителей, они с детства так переживали, чтобы я не вырос эгоистом, что частенько перегибали палку. Меня не баловали, но возлагали огромные надежды и так яростно, отчаянно гордились моими достижениями, что я боялся принести домой серебряную медаль гораздо больше, чем поломанный велик.

И я побеждал. Всегда. На турнирах по каратэ, на чемпионатах по баскетболу, на олимпиадах по математике. Если я не был уверен в победе на сто процентов, я просто не брался, все мои школьные оценки делились поровну на «отлично» и «неуд».

А только что я поймал себя на том, что не хочу выходить в сетку.

Так, успокойся. Это ещё ничего не значит. Дыши глубже.

Вдох-выдох.

Нельзя сдаваться ещё до начала боя. Побеждён только тот, кто сам признал себя побеждённым...

Ага, пойди и скажи это чуваку с разорванной глоткой, умник!

Голова кружилась, я обхватил её руками, уставился в пол.

Вдох.

Вика говорила, что настоящих бойцов здесь не так уж много, в основном просто здоровые мужики.

Выдох.

Совсем не обязательно, что мне в пару поставят опытного убийцу, всё-таки первый бой.

Вдох.