Ночной администратор - Джон Карре (2016)

– И не могла, правда же? Я не знала, что искать. И решила, хрен с ним, спросила у него самого.

– Что ты сделала?

– Прижала его к стенке. Однажды после ужина. Я спросила: «Это правда, что ты аферист? Скажи мне. От девочки тайн нет».

Джонатан глубоко вздохнул.

– Ну ладно, это было по крайней мере достойно, – сказал он, осторожно улыбаясь. – Как Роупер воспринял? Во всем покаялся, поклялся впредь не делать ничего дурного, сказал, что виной всему его несчастливое детство?

– Окаменел.

– И сказал…

– И сказал, чтобы я не лезла не в свои дела.

Джонатан припомнил рассказ Софи о ее разговоре с Фрэдди Хамидом на кладбище в Каире.

– А ты сказала, что это твое дело? – спросил он.

– Он говорил, я все равно не пойму, даже если он мне все расскажет. Я должна заткнуться и не трепаться о том, чего не понимаю. Потом сказал, что это не преступление, а политика. Я спросила: что не преступление? Что политика? Говорю, расскажи мне о самом страшном. Подведи черту, чтобы я знала, во что замешана.

– И что Роупер? – Джонатан поежился, как будто от холода.

– Он сказал, что никакой такой черты не существует. Это только люди, подобные моему отцу, думают, что всему есть предел, и потому-то люди, подобные моему отцу, слабаки. Он сказал, что любит меня и этого довольно. Тогда я разозлилась и сказала, что, может быть, для Евы Браун этого было довольно, а для меня нет. Я думала, он побьет меня. Но он просто принял к сведению. Его ничто не удивляет, ты заметил? Все только факты. Одним фактом больше, одним фактом меньше. Потом логический вывод – и точка.

«Это и было то, что он сделал с Софи», – подумал Джонатан.

– А ты сама? – спросил он.

– Что я сама? – Она плотнее закуталась в накидку. Ей захотелось выпить бренди. Бренди у него не было, он налил виски. – Это ложь, – сказала Джед.

– Что ложь?

– Мои роли в жизни. Мне говорят, кто я такая, и я верю и так и живу. Я всегда верю людям. Ничего не могу с собой поделать. Теперь появился ты и сказал, что я тупица. Но он говорит мне другое. Он говорит мне, я его ангел. Я и Дэниэл, все это ради нас. Однажды вечером, при Корки, он так и сказал. – Она глотнула виски. – Каро говорит, что он толкает наркотики. Ты знал? Целые горы наркотиков в обмен на оружие и Бог знает что еще. Он уверяет, что речь идет не о каких-то полузаконных сделках. Не о мелком мухляже. Речь идет об обдуманном, организованном преступлении огромных масштабов. Он говорит, что я гангстерша. Любовница гангстера. Еще одна версия того, кто я есть, которую я пытаюсь осмыслить. Захватывающий момент в моей жизни – превращение в себя.

Она снова смотрела на него, прямо и не мигая.

– По уши в дерьме, – повторила она. – Вляпалась с закрытыми глазами. Я заслужила. Только не говори, что я тупица. Проповедовать я могу сама. Но как бы там ни было – тебе-то какого хрена надо? Ты ведь тоже не образец добродетели.

– А что говорит Роупер? Что, по его мнению, мне надо?

– Ты попал в переплет. Но хороший мужик. Тебя надо спасти. Ему надоело, что Корки под тебя копает. Но, правда, он еще не застал тебя в нашей спальне. – Она вспыхнула снова. – Теперь ты рассказывай.

Он долго молчал. Сначала подумал о Берре, потом – о себе. По всем правилам, он не должен был болтать.

– Я доброволец, – признался он.

Джед скривилась:

– Работаешь на полицию?

– Типа того.

– Сколько в тебе от тебя?

– Сам хочу понять.

– Что они сделают с ним?

– Поймают. Будут судить. Посадят.

– Как ты можешь делать это добровольно? Боже мой…

Ни один военный учебник не давал ответа на такой вопрос. Он задумался. Молчание скорее сближало, чем разделяло их.

– Это началось с одной девушки, – сказал он. И поправился: – С одной женщины. Роупер вместе с другим человеком убили ее. Кроме меня, за нее некому отомстить.