Ночной администратор - Джон Карре (2016)

– На два слова!

Как на плац-параде, Фриски потешно промаршировал по ухабам к хозяину и встал по стойке «смирно». Но когда Роупер взял его под руку и пробормотал что-то на ухо, Фриски, видимо, пожалел, что вел себя так дурашливо.

Они вошли в самолет. Фриски намеренно прошел вперед и не слишком дружелюбно пригласил Джонатана сесть рядом с собой.

– Фриски, у меня понос, – сказал Джонатан. – Джунгли действуют.

– Сиди, где тебе, твою мать, сказано, – посоветовал Тэбби, дыша ему в затылок.

Джонатану ничего не оставалось, как сесть между ними, и каждый раз, когда он выходил в туалет, Тэбби сопровождал его и стоял под дверью.

Роупер сидел в одиночестве у перегородки, не признавая никого, кроме Мэг, которая принесла ему свежий апельсиновый сок, а в середине полета еще и факс, написанный, как углядел Джонатан, от руки. Роупер прочитал бумагу и, сложив, убрал во внутренний карман. Потом надел на лицо полумаску и вроде бы заснул.

В аэропорту в Колоне, где Лэнгборн уже ждал их с двумя «вольво» и шоферами, Джонатану опять было ясно дано понять, что его статус изменился.

– Шеф, мне немедленно надо поговорить с тобой! Наедине! – закричал Лэнгборн снизу чуть ли не раньше, чем Мэг открыла дверцу.

И все ждали в самолете, пока Роупер и Лэнгборн совещались у трапа.

– Вторая машина, Фриски, – скомандовал Роупер, когда Мэг, повинуясь его кивку, выпустила остальных пассажиров. – Все вы.

– У него живот схватывает, – потихоньку предупредил Фриски Лэнгборна.

– К черту его живот, – отмахнулся Лэнгборн. – Скажи ему, пусть потерпит маленько.

– Потерпи маленько, – сказал Фриски.

День клонился к вечеру. Полицейская будка и наблюдательная вышка пустовали. Был пуст и аэродром, не считая белых, зарегистрированных в Колумбии, частных самолетов, стоящих рядами вдоль широкой взлетной полосы. Роупер с Лэнгборном сели в переднюю машину, и Джонатан заметил в ней четвертого пассажира, в шляпе, сидящего рядом с шофером. Фриски открыл заднюю дверцу второй машины, Джонатан сел, Фриски – за ним, а Тэбби – с другого боку. Все молчали.

На огромном рекламном щите девушка в потертых шортах обхватывала бедрами длиннющую сигарету. На другой – кокетливо лизала поднятую антенну транзистора.

Они въехали в город, и машину заполнил отвратительный запах нищеты. Джонатан вспомнил Каир, как сидел рядом с Софи, наблюдая за отверженными, копошащимися в отбросах. На некогда богатых улицах, между лачугами, сложенными из старых досок и рифленого железа, стояли старые, обшитые тесом дома, готовые рухнуть. С подгнивших балконов свисало разноцветное белье. Дети играли под почерневшими аркадами и пускали пластмассовые стаканчики в сточных канавах. Безработные мужчины, человек по двадцать на каждом крыльце, без всякого выражения глядели на проходящие машины. Сотни неподвижных лиц, с таким же отсутствием выражения, торчали в окнах заброшенной фабрики.

Остановились у светофора, и левая рука Фриски за водительским сиденьем прицелилась воображаемым револьвером в четырех вооруженных полицейских, сошедших с тротуара и не спеша направлявшихся к машине. Тэбби мгновенно понял этот жест, и Джонатан почувствовал, как он откинулся на спинку и расстегнул средние пуговицы куртки.

Полицейские были внушительного вида. В отглаженной форме из легкой ткани цвета хаки, с нашивками и планками, с «сальтерами» в блестящих кожаных кобурах. «Вольво» Роупера проехала вперед и припарковалась в ста ярдах от них.

Зажегся зеленый свет, но двое полицейских по-прежнему загораживали машине путь, а третий говорил с шофером, пока четвертый грозно глядел внутрь. Один из передних полицейских уже осматривал шины. Машина закачалась, когда другой решил испытать на прочность подвеску.

– Думаю, джентльмены хотели бы получить маленький подарок, правильно, Педро? – спросил Фриски водителя.