Исповедник - Дэниел Силва (2006)

– У вас есть возможность проследить за объектом?

– Да, но он профессионал…

– Сделайте это, – резко бросил человек в Риме. – И достаньте фотографию.

Связь прервалась.

5

Ватикан

– Кардинал Бриндизи, рад вас видеть.

– Ваше святейшество.

Государственный секретарь кардинал Марко Бриндизи склонился над протянутой рукой. Его губы лишь мимолетно коснулись кольца на пальце папы. Потом он выпрямился и посмотрел в глаза главы католической церкви с уверенностью, граничащей с дерзостью. Худой, со сморщенным лицом и напоминающей пергамент кожей, Бриндизи, казалось, парил над полом, а не стоял на нем. Его сутана была сшита в той же мастерской возле пьяцца делла Минерва, где шили одеяния для папы. Золотой наперсный крест свидетельствовал о богатстве и влиятельности его семьи и покровителей. За стеклами маленьких круглых очков скрывались бледно-голубые, казавшиеся неживыми глаза.

Будучи государственным секретарем, Бриндизи контролировал внешние функции Ватикана и ведал вопросами внешних сношений этого небольшого, но влиятельного государства с другими странами. По существу, он был премьер-министром Ватикана и вторым по могуществу человеком в Римско-католической церкви. Несмотря на неудачу на конклаве, кардинал-доктринер пользовался мощной поддержкой внутри курии, что позволяло ему соперничать даже с папой. Дело доходило до того, что последний иногда задавался вопросом, а кто же возьмет верх в случае открытого столкновения – он или молчаливый, вечно угрюмый кардинал?

Каждую пятницу эти двое встречались за ленчем. Именно сей пункт еженедельного рабочего расписания был для папы самым неприятным. Некоторые из его предшественников с удовольствием вникали в детали деятельности курии, каждодневно проводя долгие часы за разбором груд поступающих оттуда документов. Во времена правления Пия XII и Павла VI свет в папском кабинете нередко горел далеко за полночь. В отличие от них Лукчези предпочитал посвящать свое время духовным вопросам и не любил заниматься рутинными делами курии. К несчастью, у него не было государственного секретаря, которому он мог бы полностью доверять, а потому новоизбранный папа никогда не пропускал пятничных встреч с кардиналом Бриндизи.

Они сидели друг против друга в скромной столовой папских апартаментов, глава церкви – во всем белом, кардинал – в черной сутане с алым поясом и в алой шапочке. Как всегда, у Бриндизи был вид человека, недовольного предложенной пищей. Его святейшеству это доставляло удовольствие. Он знал, что Бриндизи считает себя гурманом и нередко проводит вечера, отдавая должное изыскам кулинаров ресторана «Живая вода». Учитывая это, папа всегда просил монахинь приготовить для пятничного ленча что-нибудь особенно оскорбительное для тонкого гастрономического вкуса. Сегодняшнее меню включало в себя консоме неопределенного происхождения, пережаренную телятину и вареную картошку. Бриндизи окрестил эту пищу «вдохновенной» и стоически подкреплял свои слова делом.

В течение сорока пяти минут кардинал разглагольствовал о самых разных делах, каждое последующее из которых оказывалось скучнее предыдущего. Недоукомплектация в штатах конгрегации. Отчет о ежемесячном собрании служащих Банка Ватикана. Сообщения о возможных злоупотреблениях служебным транспортом некоего монсеньора из конгрегации духовенства. Каждый раз, когда Бриндизи замолкал, чтобы перевести дыхание, папа бормотал: «Как интересно. Ах, как интересно, ваше преосвященство», задаваясь при этом вопросом, почему ему надо быть в курсе каких-то проблем со служебным транспортом.

– Боюсь, что вынужден обсудить с вами… – суетливый кардинал осторожно откашлялся и промокнул губы салфеткой, – …скажем так, одну неприятность. Не откладывая дело в долгий ящик.

– Разумеется, ваше преосвященство, – поспешно сказал папа, радуясь возможности переменить тему и хоть как-то нарушить удручающую монотонность беседы. – Конечно, прошу вас.