Жасмин - Алекс Белл (2016)

Я поужинала в ресторане в одиночестве, потому что Бену все еще нездоровилось, и он остался у себя. Когда я вернулась в номер, было относительно рано — десять вечера — поэтому я воткнула наушники в скрипку и пару часов играла. Вскоре мне стало жарко, от быстрой игры всегда бросает в жар, поэтому я открыла окно, чтобы проветрить комнату. На самом деле мне очень хотелось выйти на улицу и поиграть там, но, я подумала, что это выглядело бы очень странно, поэтому осталась в номере.

Наконец, я отложила скрипку, убрала её в футляр и легла спать. Мы не договаривались с Беном, во сколько встретимся утром, но я поставила будильник на восемь, так что если он проснется раньше, то просто постучит в дверь.

Я улеглась спать около полуночи и проснулась три часа спустя, потому что замерзла. Я любила спать при открытых окнах, но на улице было слишком холодно, чтобы оставлять окно открытым на всю ночь, поэтому я выбралась из постели, чтобы закрыть его. Окна номера выходили на стоянку, и я обратила внимание, что она вся в снегу. Должно быть, он шел уже не первый час, потому что на машинах появились небольшие снежные шапки.

Я отвернулась, собравшись было вернуться в теплую кровать, но у меня перед глазами все еще стоял образ парковки. Я снова повернулась к окну. В свете фонаря мне были видны пять машин.

Машины Бена среди них не было.

Я отчетливо помнила, что припарковалась рядом с фонарным столбом, когда вернулась из Хоэншвангау этим вечером, но сейчас машины на месте не было. Машина исчезла, и её следы уже припорошил снег. Я стояла и пялилась на стоянку, слабо веря в то, что машину кто-то угнал. Я напрягла мозг, соображая, не забыла ли я её запереть, но тщетно. Так и не вспомнила. Я хотела уже пойти будить Бена, но потом передумала. Машина и утром будет угнанной, так что незачем его сейчас беспокоить. Пусть начнет беситься завтра с утра по этому поводу. Хорошо еще, что мы забрали из неё наш багаж, а то весело бы нам пришлось, лишись мы паспортов и денег.

Я вздохнула и собралась уж было лечь, как к гостинице подъехала машина. Я была очень удивлена этому факту, все-таки часы показывали всего три утра.

А потом я поняла, что эта машина уж больно похожа на ту, что мы взяли напрокат, и на долю секунды мне показалось, что угонщик, накатавшись, просто решил её вернуть. Но, когда она встала на то место, куда ставила её я еще несколько часов назад, я отмела эту мысль. Водитель выключил фары, заглушил двигатель и вышел из машины. Это был Бен.

Я изумленно наблюдала, как он зашел в гостиницу. Конечно, я знала, что у него были ключи от машины, но мне просто не приходило в голову, что Бен, который весь день плохо себя чувствовал, мог сорваться куда-нибудь вот так, посреди ночи.

Я раздумывала над мыслью, не подняться ли мне к нему в номер и не поинтересоваться ли, куда это он ездил, но потом отказалась от этой идеи. Наверняка этому было какое-то разумное объяснение. Возможно, он просто пошел подышать воздухом... Да и в коридоре было холодно и темно, а я устала. Уже поздно, а новая загадка может подождать до утра.

Когда в половине девятого утра Бен постучал в мою дверь, я уже встала и оделась.

— Жасмин, я иду завтракать, — сказал он.

Я подошла к двери и открыла ее, но он уже шагал прочь по коридору, и мне пришлось поторопиться, чтобы догнать его.

— Что за спешка?

— Я голоден, — бросил он. — Я почти ничего не ел вчера.

— Сегодня ты выглядишь получше.

На самом деле, я была озадачена тем, насколько лучше он выглядел по сравнению со своим вчерашним состоянием. Он не казался ни уставшим, ни измученным. Хотя это было странно для человека, который проболел весь день и, скорее всего, полночи накануне.

Когда мы уселись за столик с тарелками, полными хлеба, салями и сыра, я ждала, что Бен расскажет, куда он ездил ночью, но он лишь спросил:

— Как твой визит в Хоэншвангау?

Я опешила и, хмуро посмотрев на него, сказала: