Веретено - Эмили Джонстон (2017)

Арва тоже увидела это и спасла нас. У нее под рукой не было ничего, кроме шишек, до которых она могла дотянуться со своей ветки, так что ими она и воспользовалась. Она метко швыряла их в голову медведя, пока тот, разъярившись, наконец не ринулся туда, где стояли мы с Тариком.

К чести Тарика, он ни секунды не колебался. Первый нож он метнул, когда медведь не успел сделать и двух шагов, и нож вонзился ему в плечо. Зверь уже и так громко рычал, так что было не понятно, причинило ли ему это хоть какую-то боль, но второй нож Тарика попал в один из пугающих глаз медведя. Его рев был полон боли и смятения – демон толкал его вперед, а ему самому хотелось лишь поскорее отступить. Тут сзади на него кинулся Сауд. Я не знал человека сильнее него, и все же ему пришлось обеими руками надавить на рукоять ножа, чтобы пронзить шкуру медведя. Он надеялся задеть какой-нибудь важный орган, и, похоже, сумел это сделать, потому что медведь – нет, демон! – завыл, когда в него вонзилось железо.

Не дав зверю времени броситься на Сауда, я встал между ослабевшими передними лапами медведя и воткнул нож в его второй глаз. У моего ножа лезвие было длиннее – достаточно длинное, чтобы достать до мозга и прикончить зверя. Падая, он задел меня лапой, и я, пошатнувшись, отступил назад, чувствуя, как кровь заливает мне глаза. Но, упав на землю, медведь не встал и даже не пошевелился. Я сидел на земле с окровавленным ножом в руках, пока Арва одним из своих платков бинтовала мне голову, а Тарик доставал из туши ножи и чистил их. Как только у меня в глазах прояснилось, я огляделся в поисках Сауда. Тот сидел, положив нож на колени. Мы одолели медведя, одержимого демоном, и выжили. Горы на фоне бескрайнего неба стали казаться чуть ниже.

Глава 5

В тот день мы не стали идти дальше, чтобы все смогли отдохнуть. Мы отошли лишь настолько, чтобы не наткнуться на какое-нибудь охочее до падали животное, соблазнившееся огромной тушей. Сауд вырезал самые сочные куски, но сохранить все мясо мы бы все равно не смогли, так что пришлось оставить медведя на поляне. Это слегка мучило всех нас: каждый успел достаточно познать голод, чтобы не выбрасывать со спокойной душой пригодную пищу.

Моя рана сильно кровоточила, и Тарику пришлось насобирать мха, когда платок Арвы промок насквозь, но поначалу казалось, что рана пустяковая.

Однако утром я проснулся с ужасной головной болью, которая усугублялась от каждого луча света. Попытавшись дойти до реки, чтобы отмыть волосы от крови, я споткнулся и понял, что ноги меня не держат. Сауд взял меня под руку и подвел к костру, где жарил медвежье мясо на завтрак.

– Отец рассказывал мне о таких ранах, – сказал он, вернувшись к готовке. – От них много крови, и даже если царапина небольшая, в голове они отдаются сильной болью. Зря мы вчера дали тебе уснуть.

– Не уверен, что вы смогли бы мне помешать, – сказал я. – Я спал дольше тебя, а до сих пор чувствую себя уставшим.

– Если в этом состоянии задремать, можно впасть в сон, от которого не очнешься, – пояснил Сауд. – Лучше уж я буду каждые десять минут тыкать тебя палкой, чем рисковать. Не хочу тащить тебя через перевал на себе.

– Какая трогательная забота, – съязвил я.

– Йашаа, я серьезно, – сказал Сауд. Подошла Арва и уселась рядом с ним, а Тарик взял ведро и пошел к реке, поскольку было ясно, что сам я туда не доберусь. – Один из нас будет следить, чтобы ты не заснул днем, а ночью будем будить тебя каждый час. Через день можно будет идти дальше.

– Сауд, – начал было я, но выражение его лица стало точь-в-точь как у отца: убийственно серьезное и не допускающее возражений.

– Даже этого может оказаться мало, – сказал он. – Это был не просто медведь, и ты знаешь это не хуже моего. В нем была чужая сила, и он ударил тебя прямо в голову. Повезло еще, что рана не серьезная.