Мир - Наталья Мар (2019)

Пти изловчилась и поймала бокал, пустой и совершенно прозрачный. Налила в него поровну из двух капсул, взболтала и постучала по стеклу ногтем.

– Роботы живут на пределе сил. Уайс-пикс не решит проблему, но, может, на какое-то время она перестанет тебя терзать.

Эйден водил стальными пальцами вдоль стенок бокала, где в ответ на его касания танцевала черная тянучка в полупрозрачном бледном вине.

– Для этого меня придется в нем утопить… – пробормотал он.

– Шиш так долго мечтал приготовить коктейль для машины. Давай уж почтим его память. Чтоб его блазары драли!

Эйден отпил бесноватого яда, совершенно металлического – свежего, острого и холодного – на вкус. Конечно, ни одно самое смелое воображение не подскажет, каково это – перестать думать о наводчике, реле. И тех двадцати минутах до прибытия охраны, о которых говорил Шима. Но уайс-пикс был неплох и заслуживал хотя бы шанса. Робот забрал бокал и ушел с ним от стойки.

– Это левитрон? – он указал на магнитный подиум напротив кресла-бержер.

Пти кивнула и пошла к магнитной платформе, на ходу меняя пластику движений, раскачивая походку. Вдоль позвоночника у нее вились симметричные узоры. Металлическая вязь. Она была нужна, чтобы парить в магнитном поле левитрона. Девушка вспорхнула над платформой и раскрутила себя. Она мгновенно поймала равновесие и сделала неброский, но эффектный кувырок, продолжая вращаться с закрытыми глазами. Томная музыка играла на грани слышимости. Амадина млела от своих акробатических чудес, и с каждым витком ее фокусы усложнялись. Эйден присел на подлокотник кресла. Но усталость и обстановка манили вытянутся поудобнее, и он позволил им утащить себя вниз, на мех и пряную замшу.

– Что-нибудь хочешь, милый? – кружась вниз головой в своей золотистой пыльце, мурлыкнула Пти.

– Еще уайс-пикс.

– А меня? – ее живот пересек луч софита.

– Может, позже.

12. Глава еще не 13-я, но уже страшно

Хозяин грузовой скорлупы был точь-в-точь как его корабль: большой и круглый. Бритоголовый, но с массивной бородой, он отстегивал Бену жетоны на посадку волосатыми пальцами. Свою фуражку он временно зажал под мышкой.

– Мне нужны два места, – наклонясь к самому уху, из которого торчал пучок шерсти, попросил кибернетик.

– Сто тычинок сверху, и валите.

– Еще сто тысяч?! Да Вы не охренели?

– Зайка, – пробасил бородач, – торговаться будешь, когда кротовина захлопнется, и яичко ускачет без вас. Вона, десять минут до финиша. Одного нелегала я еще объясню, дескать, сам залез. А двух? Если вашу шайку-лейку прошмандуют снаружи, мне придется заявить, мол, я не я и скорлупка не моя. И тогда лучше, чтоб твой взнос покрыл мне покупку нового корабля. Усек?

– Да чтоб тебя… Усек.

Бензер отсчитал ему остаток со всех счетов и приложил глаз к терминалу. Вот и все. Он беден, как лабораторная мышь. Бородач кинул ему второй жетон и затер номер борта до неузнаваемости.

– Все, давай, целую крепко, – фуражка вернулась из подмышки на лысину, ознаменовав завершение сделки. – Дроида моего там не поломай.

«Не поломаю, как же. Перепрошью и сожгу всю память, как только приземлимся», – думал Бен на бегу к залу ожидания. Там пряталась Самина, пока он разорялся на контрабандные места в первом классе грузовоза. Ничего не попишешь, им нельзя было сесть на человеческий транспорт: в него пускали только по документам, а пройти регистрацию значило оставить след для эзера. Убегать надо было так, чтобы не дать стрекозе ни шанса на погоню.