Мистерия - Вероника Мелан (2014)

Если бы Тайра умела говорить сквозь расстояния, она обязательно рассказала бы всем тем женщинам на Архане, которые когда-то пугали ее описаниями моментов близости, что должно быть не так, совсем не так.

Должно быть так, как только что было у нее – полное слияние не только тел, но и душ, сердец, жизненного пульса. Должно быть ласково, горячо и совсем не больно. Должно быть скользко, страстно, великолепно, неописуемо прекрасно. Ведь когда мужчина твой – действительно твой – по-другому быть не может. Тогда и только тогда все кажется естественным и правильным, только тогда внутренние энергии сходятся в одно, красное переплетается с синим и образует одно целое – бело-золотое и такое яркое, что слепит глаза, что разрывает и одновременно наполняет изнутри, что заставляет рыдать от одного предположения, что подобного могло никогда не случиться.

Ким был прав: гармония возможна лишь тогда, когда вместе воссоединяются две половины, когда черный полукруг заворачивается на белый, а белый гладит черный, когда гибкое и текучее успокаивает разгоряченное и жаркое, когда активное будоражит собой пассивное, когда вместе они начинают жить, биться, расти.

Но ничего из этого Тайра не смогла бы рассказать никому, кроме самой себя, а потому просто лежала, чувствуя, как ее спина прижимается к мужской груди, улыбалась и плакала одновременно. Нет, не плакала, а тихонько утирала пальцами скатывающиеся на подушку слезы, которые, как и ее губы, в темноте улыбались.

Глава 14

– Интересное дельце получается – тело живо, а душу забрали. Я о таком раньше не слышал. Точнее, слышал, но мало, – Баал отложил лежащую на коленях книгу, которую читал до прихода гостя, поднялся с дивана и подбросил в камин дров; затухший, было, огонь радостно затрещал и фыркнул снопом искр. Тепло, хорошо. Регносцирос любил огонь. – Такое возможно, если сделка заключена с условием, что человек проживет еще какое-то время, но очень определенное, оговоренное заранее.

– Так и есть. Ей дали год, из которого на данный момент осталось примерно сто пятьдесят дней. Плюс-минус.

– Ей? О ком идет речь, Дрейк?

– О Тайре. Девушке, которую Стив привел с собой из Коридора.

– Вот же, блин, – черноволосый мужчина стряхнул с ладоней налипшие опилки и кусочки коры, убедился, что в ближайшие полчаса камин не потухнет, и сел на диван. – О той самой даме, которая помогла найти ему вход в Мистерию?

– Точно.

– Тогда надо бы помочь. Надо бы… Вот только все не так просто.

– Почему?

Если кто-то и знал порядки и обычаи существ Нижнего Мира, то это был он – полудемон, и потому первым же выдавшимся субботним вечером Начальник направился именно сюда, на Криттон-авеню, в трехэтажный, стоящий последним на улице особняк.

– Ее душа уже в аду?

– В том-то и дело… – Регносцирос задумчиво тер подбородок; гостиная медленно прогревалась, наполнялась теплом, становилась жаркой. – Душа не может быть доставлена в ад, покуда живо физическое тело – между ними так или иначе сохраняется связь. И это означает, что душа девчонки пока находится в хранилище у одного из темных богов – того, кому служил призванный муар. А муару, должно быть, прилетело по шапке за незаконченную миссию.

– В каком смысле?

– Он должен был умертвить ее, но кто-то помешал, так?

– Да, так я понял.

– И это наш шанс.

– Объясни, не пойму.

Регносцирос протяжно вздохнул, задумался. Он уважал Дрейка, более того – любил его, как родного отца, которого видел всего несколько раз в жизни и которого после не захотел знать, но в вопросах поведения существ Нижнего Мира, объяснения их поступков и мотивации Дрейк оставался профаном. Да и до них ли, когда в Мире Уровней налажена такая мощная защита от проникновения?