Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Тогда почему не расскажете, о чём говорили с отцом? — сварливо проворчал тот.

— Я же не виновата, что мне приходится хранить ещё и чужие тайны, — развела руками Ника, посоветовав. — Лучше иди спать, поздно уже.

— Отец никогда не бросит мою мать! — вдруг яростно выпалил подросток и бегом бросился в главный зал, оставив собеседницу недоуменно хлопать глазами.

— Вот батман! — тихо выругалась она, возвращая на место нижнюю челюсть: «Этот щенок думает, будто я собираюсь отбить его папу?!»

Ночной садик тут же потерял своё очарование, стало холодно и сыро. Ужасно, до боли в груди, захотелось домой. Но не на второй этаж, в ту мрачную неуютную комнату, и не в хижину полусумасшедшего старика за океаном, а в свой родной мир — в комфортную трёхкомнатную квартиру, где осталась мама, которой она, дура, отравляла жизнь. Жаль только, понимание этого пришло слишком поздно.

Тупая тоска ледяной рукой сжала сердце, скрипнули зубы, сведённые судорогой мышц, а по щекам заскользили солёные капли. Прерывисто вздохнув, девушка стёрла их тыльной стороной ладони. Ни к чему рабам видеть, что её так расстроил какой-то мальчишка. Она до конца сыграет свою роль исполняющей обязанности хозяйки дома, поднимется, доберётся до кровати и там всласть поплачет над своей горькой судьбой.

Утром, как следует разглядев своё отражение в серебре зеркала, путешественница с огорчением поняла, что со слезами явно переборщила. Лицо помятое, нос опухший, губы скорбно поджаты, а под красными глазами залегли тёмные тени.

— Ужас, — простонала Ника, звонко шлёпнувшись на табурет, и с надеждой посмотрела на бесстрастную Риату, застывшую рядом с полотенцем в руках. — Сможешь что-нибудь сделать? Как я в таком виде Картенам и рабам покажусь? Они же… Дрин знает что подумают?!

— Как прикажете, госпожа, — почтительно склонилась невольница. — Только придётся немного подождать. Я на кухню сбегаю.

— Иди, — тяжело вздохнула хозяйка.

Пока Риата отсутствовала, она, сбросив ночную рубашку, ещё раз сполоснула в тазике лицо. Увы, вода нагрелась и не добавила бодрости.

Рабыня вернулась с маленькой миской, над которой вился лёгкий парок со странным, как будто мятным запахом.

— Что это? — с любопытством спросила девушка.

— Листья мяты, торсина и бадлены, — бодро отрапортовала Риата. — Сейчас приложим, и лицо станет как новое.

— Попробуй, — нерешительно промямлила путешественница.

Средство щипало кожу, однако оказалось достаточно действенным, чтобы уменьшить отёк, но вот белки глаз по-прежнему выделялись нездоровыми красными прожилками.

Однако консул то ли не заметил, то ли не придал им значения, во всяком случае, от вопросов воздержался. А Уртекс после вчерашнего разговора вновь демонстрировал устойчивое нежелание общаться.

Выпроводив мужчин, Ника направилась к хозяйке дома, на ходу подыскивая подходящее объяснение, если та вдруг заинтересуется её внешним видом.

Но не успела девушка дойти до лестницы, как в ворота энергично застучали. Довольная тем, что нужно встречать тележку из усадьбы, а значит, появился предлог ещё на какое-то время отложить неприятный разговор с супругой консула, она поспешила на двор.

Но в калитку, широко улыбаясь, вошёл Зурк, держа в руках маленькую, ярко раскрашенную амфору.

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поклонился он путешественнице. — Меня прислал господин Румс Фарк.

Ника бросила предостерегающий взгляд в сторону привратника, но молодой раб продолжал бойко тараторить:

— Он прислал для госпожи Картен Улыбку Небожителей. Это целебная настойка из сорока трав, она прибавляет сил и восстанавливает здоровье.

— Подожди, — перевела дух Ника. — Я схожу узнаю, если госпожа Картен проснулась, быть может, она опять захочет с тобой говорить?

— Благодарю, госпожа Юлиса, — почтительно поклонился, сверкнув плутоватыми глазами, Зурк.