Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Разве можно запретить людям любить и наслаждаться друг другом? — укоризненно покачал головой Румс. — Но господин Картен — женатый человек. Он давал клятву верности супруге перед лицом благодетельной Ноны и не должен принимать дома… такого гостя. Что скажут соседи?

Ника подумала, что в таком случае должник мог поговорить с мореходом где-нибудь на улице. Но видимо для её собеседника подобное объяснение прозвучало достаточно убедительно, и у кавалериста вновь возникли сомнения в причастности варвара к исчезновению Вестакии.

— Вам я верю, госпожа Юлиса, — продолжал десятник. — Просто вас обманул этот мерзкий лгун Зипей Скела.

«Устроить бы вам очную ставку, — зло думала девушка. — Так я сама этого козла предупредила. Но кто же знал, что гусар такой недоверчивый?»

А больше ничего у неё против горца нет, кроме виноватой улыбки да неадекватной реакции дочки консула. Путешественница решительно тряхнула головой. Горец виноват уже хотя бы потому, что у неё просто нет никого другого на примете!

— А может, это Ноор Учаг вам соврал? — предположила Ника, продолжив с жаром. — Я видела, как он уходил из дома Картена, я знаю, что случилось потом с Вестакией. Просто варвар — очень умный человек. Это значит, что вашей невесте грозит смертельная опасность. Если её вообще уже не убили.

— Почему вы так думаете? — Румс смотрел на неё с иронией и участием, словно взрослый умудрённый жизнью человек, с которым ребёнок делится своими детскими страхами.

— После таких разговоров он сразу поймёт, что вы его в чём-то подозреваете, — стараясь сохранять спокойствие, начала объяснять девушка. — И если пленницы ещё живы, обязательно от них избавится.

С сожалением вздохнув, молодой человек возвёл очи горе. Намёк на её глупость, а то и слабоумие, оказался настолько прозрачным, что путешественница, едва не задохнувшись от ярости, выпалила:

— А если Ноор Учаг хоть как-то связан с теми слухами, из-за которых Картена собирались выгнать из городского совета…

— Кого выгнать? — резко перебил её десятник конной стражи. — За что? Кто вам сказал?

Спохватившись, что сболтнула лишнее, Ника выругалась про себя. Но слово — не воробей, пришлось выдать вчерашний разговор с мореходом.

— Сам господин Картен, — не без гордости заявила девушка. — Он выяснил, что кто-то подкупил некоторых… продажных граждан, чтобы те на хоре предложили лишить его звания консула. И всё из-за того, что Вестакия то ли сбежала с любовником, то ли покончила жизнь самоубийством. Вроде как человеку, так наказанному богами, в городском совете делать нечего.

Рассказчица криво улыбнулась.

— По мне так причина глупая. Но, видимо, у вас думают по-другому.

— Я слышал, как кое-кто упрекал Картена в том, что он не сумел воспитать у дочери почтения к родителям и уважения к нашим обычаям, — медленно проговорил Румс. — Но лишить звания консула…

Он помолчал, обдумывая услышанное.

— Люди не хотят выполнять приказы тех, от кого отвернулась удача.

— Вот видите! — обрадовалась путешественница. — После благоприятного жертвоприношения Нутпену разговоры, кажется, стихли. Но если найдут тело Вестакии, они вспыхнут вновь. Тогда Картен точно вылетит из совета.

— И вы уверены, что Ноор Учаг имеет к этому какое-то отношение? — взгляд молодого человека сделался тяжёлым и давящим, словно каменная плита.

— Да! — твёрдо ответила собеседница, не отводя глаз.

— А я в это не верю! — отвернулся десятник конной стражи.

— Как хотите, — развела руками путешественница, с горечью заметив. — А я думала, вы поможете мне искать пленниц.

— Где? — с жалостью покачал головой сын консула.

— В усадьбах вдоль Змеиного ручья.

— А причём тут Змеиный ручей? — нахмурился молодой человек.

— Зипей Скела говорил, что именно туда направлялась лодка, в которую сели Вестакия и Ноор Учаг.