Размер не главное - Светла Литвин (2020)

— Я сейчас оденусь. — вскочила как нашкодивший ребёнок и встала у стены, боясь, что Мамонт унесёт Снежку, — Не забирай её, пусть со мной спит. — слёзно попросила.

— Я и не собирался. Через два часа ей укол ставить. Сейчас тоже в душ схожу и вздремнуть надо хоть часик. — с этими словами он прошёл к шкафу у стены.

— А… я не поняла, ты тут спать будешь? — то есть хотела спросить, что вместе, что ли, но спросила, как получилось.

— Буду да. — Мамонт шагнул ко мне и одной рукой, положив её на мою поясницу, притянул к себе, сразу же поймав своими губами мои.

Его борода кололась, а душа вновь куда-то полетела. Я встала на носочки, отвечала на поцелуй, но не решалась обвить Мамонтячью шею руками. Боялась, что полотенце упадёт и начнётся что-то кошмарное. Я была ещё к этому не готова.

— Я в душ, вернусь, чтобы уже крепко спала. Режим — залог здоровья. — строго велел он, при этом его рука соскользнула с поясницы на бедро.

Сжал до души в пятках и сбившегося дыхания.

Мамонт ушёл, а я в тусклом свете небольшого светильника быстро нашла нижнее бельё в чемодане. Одевшись, я ещё чуть-чуть посидела возле Снежки, не выдержав, коснулась её лобика. Она дёрнула ушком и потянулась, широко зевнув, но на этом вся активность. Снежка продолжила крепко спать, и я, следуя её примеру, забралась на кровать. Большая, уютная, с огромным воздушным одеялом и кучей подушек. Я понимала, что совсем это не холостяцкая кровать, но Мамонт мне не мальчиком достался. Хотя спать в этой кровати было теперь не так приятно.

Конечно, уснуть мне не светило вовсе, но я старалась притвориться для Мамонта спящей. А он вернулся довольно быстро, заглянул к Снежке, погасил свет и лёг рядом. Сначала просто лежал без всяких поползновений в мою сторону, потом не выдержал или понял, что я не сплю ещё. Шумно вздохнув, Мамонт лёг вплотную рядом со мной, накрывая, и прижимая к себе своей ручищей. Поцелуй в макушку заставил млеть и улыбаться в темноте. Это подействовало на меня лучше всякого снотворного.

Сквозь сон я слышала звонки будильников, понимала, что Мамонт в ночи встаёт к Снежке, делает ей уколы. Чувствовала очередные объятия, когда он возвращался в кровать, вновь крепко от этого засыпала. В полном ощущении защиты и заботы мне так сладко спалось, хотя изначально я думала, что не смогу и глаз сомкнуть.

Засыпала я, прижатая спиной к груди Мамонта, а проснулась, бессовестно лёжа на нём. Нагло закинув ногу, обхватив его живот рукой и чувствуя, как размеренно стучит его наверняка огромное сердце. Он был такой горячий в этот момент, а я почему-то замёрзла. Одеяло с нас скатилось в ноги.

Засыпала я, прижатая спиной к груди Мамонта, а проснулась, бессовестно лёжа на нём. Нагло закинув ногу, обхватив его живот рукой и чувствуя, как размеренно стучит его, наверняка, огромное сердце. Он был такой горячий в этот момент, а я почему-то замёрзла. Одеяло с нас скатилось в ноги.

Как бы ни было сладко просыпаться, обнимая Мамонта, страх мгновенно проник в душу. Что там со Снежкой? Я приподнялась осторожно на руке, к своему удивлению, обнаружив что коробка пуста.

Я никак не могла допустить в голову мысли, что Мамонт не разбудил бы меня случись самое страшное. Он бы не посмел, зная как для меня важна эта малышка.

Уверенная в том, что Снежка, оклемавшись, совершила побег из коробки я осмотрелась по сторонам. Окна были зашторены и света было мало, но не заметить даже при тусклом освещении белый комочек довольно сложно.

Снежка сидела нахохлившись в углу, возле антрацитного цвета шторы. В полуметре от неё на светлом паркете красовалась ярко-жёлтая лужа. Я включила светильник, висящий над кроватью, на что Мамонт не отреагировал.

— Гринь. — позвала, но ему хоть с пушки стреляй, пришлось толкать. — Мамонт вставай. — шёпотом, но рявкнула.