Совместимость - Виктория Свободина (2020)

Последующие дни я больше всего времени уделяла учебе. После праздника я заметила, что барьер сломан и мне не так уж трудно соблюдать все шуманские выверты этикета. Унизительно, конечно, но в некоторых наших странах есть не менее жуткие, на мой взгляд, традиции, и ничего, живут там люди, все соблюдают. Хотя в современном мире все это смотрится, на мой взгляд, глупо.

Эмили и ее соратниц просить выгонять не стала. Во-первых, соперника надо выбирать себе сильного, и заодно учиться его приемам. Я уже многое переняла у Эмили именно в ее манере поведения, жестах, то как она общается с другими. Во-вторых, налаживать с кем-то из жен контакт мне не хотелось, а придется, когда настанет пора занимать свою нишу.

Свою нишу. Даже смешно. Но что поделать, жизнь продолжается и можно либо запереться в четырех стенах, либо пробовать, хоть как-то вписаться, хотя до сих пор чувствую себя привидением, недоумершей. Все к чему-то стремятся, чего-то хотят, а мне в глубине души плевать. Пожалуй, по-настоящему живой я чувствую себя только тогда, когда мчусь вместе со Злыднем по полям, тогда ко мне приходит это ощущение ничем не замутненного счастья. Но потом конь, устав, замедляет шаг, и я возвращаюсь к своему лишенному красок существованию.

Я стала внимательно присматриваться к шуманским женам, и теперь замечаю то, что раньше от меня ускользало. Конечно, синяков ни у кого благодаря регенерации не наблюдается, но вот мелко подрагивающие руки, красные глаза, некоторую пугливость и подавленность можно заметить. Да уж не все так гладко, как видится со стороны, и не одной мне приходится тяжело. Кто знает, что происходит за дверями комнат, когда муж и жена остаются наедине? После увиденного на празднике я уже ничему не удивлюсь.

В один из дней в моем теле проснулась боль. Пока едва заметная, если не обращать внимания, то вполне терпимо. Но эту боль я узнала. Знала так же и то, что боль теперь день ото дня будет нарастать.

С неделю ходила мрачнее тучи, тяжело оценивающе поглядывая на Леогана. Великан начал беспокоиться и выспрашивать, что меня гложет и кто обидел. Да он меня и обидел!

Как, ну как мне с ним спать? От одной мысли все внутри меня переворачивается. Эта огромная противная морда будет нависать сверху, получать удовольствие. Придется терпеть, надеюсь недолго, когда он все сделает и уйдет. Великан ведь огромный, а вдруг у него и там… великан? Фу-фу. Даже думать противно. Так и представляю, вот Леоган полностью голый в своей обычной манере нерешительно мнется на пороге моей спальни. Бэ-э-э. Может, попросить его не раздеваться. И я тоже буду по возможности одетой.

Все хорошо взвесив, я решила, что как в прошлый раз мучиться и тянуть не имеет смысла, тогда у меня хотя бы была цель — умереть, а сейчас ничего.

Еще пару дней хождений вокруг да около, и я решилась. Выяснила, что Великан вечером собирается вернуться и ночевать у себя, а не пропадать по делам. Взяла себе для надежности сразу несколько бутылок вина и ближе к вечеру начала постепенно их вливать в себя, доходя до нужной кондиции. Пусть утром мне будет плохо, но зато может, забуду все произошедшее. В любом случае, в состоянии опьянения мне будет точно все равно, одет Леоган или нет.

— Кэрри? — вальяжно повернулась в кресле, занятое мной в спальне Леогана. Окинула Великана тяжелым взглядом. Одет в обычную деловую одежду, которая этому шуману вообще не идет. Куда лучше бы сел военный мундир. Отпила еще вина из бокала. Если я думаю, идет одежда Леогану или нет, значит я еще не дошла до нужной кондиции. — Что ты здесь делаешь?

Великан смотрит на меня с некоторой долей опаски, словно на дикого зверя, который может в любой момент броситься.

— А что, не видно? Тебя жду.

— Зачем?

— Для исполнения супружеского долга, — захихикала. То ли это нервное, то ли вино начало как следует действовать.