Кладовая солнца - Михаил Пришвин (2007)

Собака, все равно как и лисица и кошка, подбирается к добыче. И вдруг замрет. Это у охотников называется стойкой.

Собака только стоит и указывает, а человек при взлете стреляет. Если же собака при взлете бежит, это не охота. За одной побежит – другую спугнет, третью, да еще и с лаем пустится по болоту турить – охотнику так ничего и не достанется.

Учил я Ромку, чтобы не гонять, и не мог научить.

– Некультурен! – сказал мне однажды егерь[6] Кирсан.

– Как же быть с некультурностью? – спросил я.

Кирсан очень странно ответил:

– Некультурность у собак надо ежом изгонять.

Нашли мы ежа. Я пустил Ромку в тетеревиные места, и скоро он стал по тетерке. Я позади Ромки стал, а Кирсан с ежом сбоку. Приказываю:

– Вперед!

Ромка с лапки на лапку: раз, два, три…

Ту-ту-ту! – вылетела.

– Назад! – кричу Ромке.

Ничего не помнит, ничего не слышит. Бросился. И тут-то Кирсан на прыжке сбоку прямо в нос ему ежа. Ромка опомнился, взвизгнул – и на ежа. А ёж ему своими колючками еще здорово поддал. И мы на Ромку и приговариваем:

– Помни ежа, помни ежа!

С тех пор, когда птица взлетает, я говорю негромко:

– Ромка, помни ежа!

Он и опомнится.

Однажды я спросил Кирсана:

– Как это вы, Кирсан Николаевич, пришли к такой догадке, чтобы некультурность ежом изгонять?

– С себя самого перевел, Михайло Михайлович, – ответил Кирсан. – В детстве соседям окна бил из рогатки. Раз поймали меня и говорят: «Этого мальчишку надо взять в ежовые рукавицы!» И взяли. А потом это с себя я на собак перевел с большой пользой.

ЛАДА

Три года тому назад был я в Завидове, хозяйстве Военно-охотничьего общества. Егерь Николай Камолов предложил мне посмотреть у своего племянника в лесной сторожке его годовую сучку, пойнтера Ладу.

Как раз в то время собачку себе я приискивал. Пошли мы наутро к племяннику. Осмотрел я Ладу: чуть-чуть она была мелковата, чуть-чуть нос для сучки был короток, а прут толстоват. Рубашка у нее вышла в мать, желто-пегого пойнтера, а чутье[7] и глаза – в отца, черного пойнтера. И так это было занятно смотреть: вся собака в общем светлая, даже просто белая с бледно-желтыми пятнами, а три точки на голове, глаза и чутье, как угольки. Головка, в общем, была очаровательная, веселая. Я взял хорошенькую собачку себе на колени, дунул ей в нос – она сморщилась, вроде как бы улыбнулась, я еще раз дунул – она сделала попытку меня за нос схватить.

– Осторожней! – предупредил меня старый егерь Камолов.

И рассказал мне, что у его свата случай был: тоже вот так дунул на собаку, а она его за нос, и так человек на всю жизнь остался без носа. И какой уж это есть человек, если ходит без носа!

Хозяин Лады очень обрадовался, что собака нам понравилась: он не понимал охоты и рад был продать ненужную собаку.

– Какие умные глаза! – обратил мое внимание Камолов.

– Умница! – подтвердил племянник. – Ты, дядя Николай, главное, хлещи ее, хвощи как ни можно сильней, она все поймет.

Мы посмеялись с егерем этому совету, взяли Ладу и отправились в лес пробовать ее поиск, чутье. Конечно, мы действовали исключительно лаской, давали по кусочку сала за хорошую работу, за плохую – самое большее пальцем грозили. В один день умная собачка поняла всю нашу премудрость, а чутье, наверно, ей досталось от деда, Камбиза: чутье небывалое!

Весело было возвращаться на хутор: не так-то легко ведь найти собаку такую прекрасную.

– Не Ладой бы ее звать, а Находкой: настоящая находка! – повторял Камолов.

Итак, мы оба очень радостные приходим в сторожку.

– А где же Лада? – спросил нас удивленно хозяин.