Много званых - Алексей Иванов (2016)

Они встретились возле крыльца школы фон Вреха. В школе ольдерман выдавал жалованье, которое пленным присылали из Фельдт-комиссариата.

– Разве риксдаг начал платить солдатам? – удивился Ренат, и ему сразу стало неловко от своей бестактности.

– Это мои деньги. Мне присылает их отец моего первого мужа.

– Простите меня, Бригитта, – смутился Ренат и снял треуголку. – Я сказал не то, что хотел сказать.

Они молча смотрели друг на друга. Бригитта была на пару лет моложе Рената, но на три жизни старше по опыту. Она видела, что понравилась этому офицеру. И он ей тоже нравился – серьёзно, внятно, без девичьих фантазий. Но пусть он сам делает шаги, мальчику в её жизни нет места. Ренат надел шляпу, в лёгком поклоне двумя пальцами коснулся канта и отошёл.

Он ругал и проклинал себя. Надо или выбросить эту женщину из головы, или переступить через солдата Михаэля Цимса.

Вечером после упражнений в фехтовании Табберт сказал Ренату:

– Вы слышали, мой друг, о большом начинании губернатора? – Табберт протирал шпагу платком. – Он желает проложить канал, чтобы отвести часть воды Тобола, и приглашает на работу исключительно подданных короля.

– Почему нас?

– Видимо, мы работаем лучше русских. К тому же губернатор всегда старается помочь нашей общине, а работы на канале – добрый заработок.

– Кто уже нанялся?

– Очень многие. В том числе и солдат Цимс с супругой.

Наблюдательный Табберт уже давно всё понял о штык- юнкере.

– А вы, господин капитан? – Ренат покраснел.

– Любовь – не фехтование. Зачем вам на канале нужен я?

Как узнал Ренат, в работы записалось около семи сотен каролинов. В начале лета дюжина неуклюжих дощаников два дня перевозила из Тобольска к Темир-бугру людей, лошадей, провиант, шанцевый инструмент, палатки и прочее, что потребуется на строительстве канала. Всем руководил капитан Отто Стакелберг. Роту землекопов возглавлял лейтенант Сванте Инборг, роту лесорубов – капитан Хенрик Свенсон, комендантом лагеря Стакелберг назначил ротмистра Малина. В подчинение Ренату дали конный обоз.

Город Тобольск скрылся за тайгой и рекой. Караула и надзирателей на работах не было. И вдруг оказалось, что сооружение канала – не временная каторга за деньги, а свобода, отдых от плена и от русских, возможность побыть только своим обществом, словно все они снова в армии короля Карла – строят, например, линию редутов или большой ретраншемент. Здесь звучала лишь шведская речь, и порядок был шведский. А эти ели и сосны – точно такие же, как в Сконе или Вермланде, а эти лёгкие летние облака над Тоболом ничем не отличаются от облаков над Каттегатом.

Первым делом шведы окончательно перекрыли Прорву: под Темир-бугром насыпали земляной вал поперёк лощины, и вода перестала поступать в протоку. Но Тобол и не заметил, что ему, словно дереву, обрубили ветвь. Прорва превратилась в стоячую старицу, потом – в полосу грязи, а в разгар лета, в жаркую межень, высохла до самого дна. Команда Юхана Матерна, лейтенанта инженерного корпуса и фортификатора, обмерила русло протоки и верёвками на колышках обозначила линию будущего канала. Лесорубы принялись рубить широкую просеку, оттаскивать деревья и корчевать пни.

Землекопы врылись в лощину. Канал должен был иметь глубину в девять, а ширину – в сорок ганзейских альнов. Сванте Инборг решил, что вывозить грунт на телегах будет нерационально, лучше перебрасывать его с яруса на ярус. Инборг выстроил работников в шесть рядов; каждый ряд выбирал землю на полтора альна и перекидывал на верхний уступ. Над огромной траншеей поднялось облако пыли. Землекопы трудились голые по пояс и в рукавицах. Среди землекопов был и солдат Михаэль Цимс.