Много званых - Алексей Иванов (2016)

– Да ты, брат, знатный вояка, – с уважением сказал Гагарин.

Этот Бухгольц был из обрусевших немцев. Отец его служил сам и обоих сыновей отдал на службу в потешное войско царевича Петра. Восемнадцати годов Ваню Бухгольца приняли в Преображенский полк. Ага, война. Под Азовом ранили, потом Нарвская конфузия, потом Нарвская виктория, так, так, потом, ясное дело, Полтава, куда ж без неё. Государь ценил свои победы и доверялся тем, кто в самоотвержении помогал ему эти победы добывать.

– А где твои сотоварищи, Иван Митрич? – спросил Матвей Петрович.

– Извольте на двор, господин губернатор.

Бибиков никуда не ушёл, проныра: толкался среди дворни у крыльца губернаторского дома, хотел поглазеть, что тут будет. Поодаль от крыльца стояли возы с поклажей и вытянулась сиротливая шеренга из полутора десятков военных. Тот, что справа, держал на плече зачехлённый прапор. С высоты лестницы Гагарин с удивлением обозрел коротенький строй.

– Маловато для войны с джунгарами, – разочарованно сказал он.

– Баталий в походе указано не чинить, – отрезал Бухгольц.

Он держался так сурово, будто привёл семь полков.

– Я думал, человек сто офицеров царь Пётр пришлёт…

– Не могу обсуждать волю государя.

Гагарин и Бухгольц спустились с крыльца и приблизились к строю.

– Майор Шторбен, капитан Ожаровский, поручик Каландер, – Бухгольц начал представлять подчинённых, – поручик Демарин, поручик Кузьмичёв, подпоручик Ежов, подпоручик Келлер, сержант Назимов, далее солдаты.

– Ну, царю видней, сколько вас здесь надобно, – пробормотал Гагарин.

– Имею предписание набрать в Тобольске два полка рекрутов, а тако же канониров и шквадрон из пленных шведов. Государь дозволил верстать в полки шведских офицеров, дабы восполнить недостаток командования. Офицеры обучат рекрутов экзерциции и ружейному делу.

– Хорошо придумано, а кто шведам платить будет? – сразу спросил Матвей Петрович. – Швед – не наш Ваня, он без рубля не высморкается.

– Сию экономию оставим для конфиденции, господин губернатор.

Конечно, Пётр поступает по своему обыкновению: выдумал невиданное предприятие, нахватал исполнять его первых встречных, сколько их сдуру царю в лапы попалось, а дале свалил все заботы на любезных подданных – хоть наизнанку выворачивайтесь, а доведите замысел до ума, или повешу.

Матвей Петрович остановился возле молодого офицерика, который старательно выкатывал грудь и таращил глаза, и дёрнул его за свисающую нитку на камзоле. Нитка осталась от оборванной пуговицы.

– Вижу, пообтёрхались вы в дороге. Ну, не беда, не беда. Разместим вас на жительство по добрым подворьям, там оправитесь.

– За ущерб артикула штрафую тремя караулами, господин Демарин, – тотчас объявил офицерику Бухгольц.

– Слушаюсь, господин полковник! – отбарабанил поручик Демарин.

– За что же так немилосердно мальчишку?

– В походе он пуговицу потерял, а в бою патрон потеряет, – хмуро и строго пояснил Бухгольц. – Я им отец, я их учу.

– Изотыч, – окликнул Гагарин Бибикова, – разведи их на постой.

Карп Изотыч поклонился. Он наблюдал за Гагариным и Бухгольцем и быстро сообразил, что этого Демарина ему следует поселить у Ремезовых. Тощий, голенастый, как петушонок, неухоженный – самое то. Карп Изотыч боялся грозного Ульяныча и надеялся разжалобить его заморышем вроде Демарина, чтобы архитектон не сильно ругался.

– Пойдём, бедолага, – сочувственно сказал Бибиков Демарину.

– Я не бедолага, господин обер-комендант, – гордо ответил юнец.

Во дворе у Ремезовых на солнце стоял верстак; Семён Ульяныч, закатав рукава, точными и плавными движениями строгал доску рубанком. Леонтий вытащил из сарая телегу и за раму держал её на весу, пока Петька насаживал на ось, смазанную дёгтем, новое колесо с железной шиной. Маша из сита кормила гусей нарубленным клевером вперемешку с морковью.

– Тега-тега-тега-тега, – приговаривала она.