Глубокая вода - Андрей Анатольевич Кокотюха (2019)

Женщина не обратила внимания на его реплику, молча протянула руку, приоткрыла дверцу холодильника, достала из его недр початую бутылку водки. Между тем ребята уже вооружились фарфоровыми чайными чашками с отбитыми ушками, приютившимися с краю прилавка. Люда передала бутылку им. Один быстро разлил, меряя на глаз, а скорее всего — на «буль-буль», они тут же опрокинули содержимое чашек, выдохнули. Только теперь Мельник заметил: один из приятелей держал в руке небольшое яблоко. Ребята по очереди откусили, Люда поставила бутылку обратно и снова вопросительно посмотрела на Виталия:

— Так что?

— Хм… А это всем можно?

— Можно, — кивнула она.

— Тогда давайте для первого раза сто грамм того же самого.

— Разлива нет, — послышалось в ответ. — На «Авроре».

— На какой «Авроре»?

— Там, на пляже. Не были?

— Вообще я только приехал… А вот здесь люди только что…

— Так это их. Покупают тута, я в холодильник ставлю. Это они так от жен прячутся. У меня таких клиентов полно. А чего — я до десяти вечера, успевают все. Вроде не пьют, а целый день пьяные.

— Знаете что, Людочка, вы меня соблазнили. — Мельник вытащил из кармана шортов купюру. — Нате вам, и сдачи не давайте. Я, считайте, у вас на все купил водки и еще, может, бутылку коньяка. Хватит?

— Да хватит вроде. — Женщина покрутила в руке купюру.

— Значит, давайте я соточку сейчас потяну, а остальное вы поставьте в холодильник. Мы же договорились. Вы не забудете?

— Тьфу на вас, мужчина… Мне оно надо, ваша водка…

Мысль запастись алкоголем пришла спонтанно. Но сейчас Мельник уже не жалел, что затарился. Был бы алкоголь, а где и с кем его выпить, всегда найдется. Вполне возможно, сегодня вечером он возьмет какую-нибудь бутылку и сходит к Обуховскому наладить контакты.

Так, во всяком случае, должно быть проще.

На пляже, как и ожидал Мельник, в такую безумную жару негде было не то что примоститься — ногой ступить.

Максимально, насколько позволяли правила приличия, обнаженные человеческие тела покрывали собой весь прибрежный участок. Вода к этому времени уже чуть спала, освободив таким образом еще немного места для пляжников. Прямо возле воды носились с визгом дети. И, кажется, взрослые завидовали им — эти точно могут пока бегать полностью голыми, не соблюдая тех условностей, с которыми должны считаться старшие. Практически все пляжницы лежали на животах, блаженно закрыв глаза, расстегнув купальники на спинах. Это и вся откровенность, которую здесь могли себе позволить женщины.

Мужчины цедили пиво, играли в карты, хрустели чипсами и лениво переговаривались. Время от времени они поднимались, чтобы зайти в воду. Это, кстати, тоже оказалось практически невозможным — в реке плескалось чуть ли не больше людей, чем загорало на берегу.

Постояв минут десять, Мельник заподозрил: те, кто разлегся на пляже, не очень хотят вставать, а те, кто купается, не стремятся выходить из воды.

Детский визг сливался с восторженным хохотом взрослых. У воды кто-то предусмотрительно поставил металлическую детскую горку с долгим спуском, нижний край которого погружался в воду. Из желающих скатиться с нее образовалась внушительная очередь. Здесь взрослые явно вытесняли детей, хотя те тоже рвались на этот аттракцион. Мужчины съезжали молча, только громко отфыркивались, вынырнув из воды. Женщины визжали, хохотали и даже матерились, переполненные эмоциями. Но если они традиционно спускались на задах, мужчины экспериментировали — ложились на горку животом, садились задом наперед, мостились навзничь и мчались на спине.

Над всем этим разносилась музыка — из матюгальника на специальном столбе, вкопанном сбоку от прохода, который вел с территории базы на пляж. Здесь, как понял Мельник, очень хорошо ловились волны киевских FM-станций. Сейчас орало «Наше радио».