Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

Вопрос был интересный — что остается предпринять после того, как местоположение Стиверса станет известным? Навести на него полицейскую облаву? Учитывая, что логово это обнаружится непременно в Скрэпси, быть беде. Появление в тех краях констебля и так могло привести к непредвиденным последствиям, из которых массовая драка была наименьшим злом. Представив же штурм дома вооруженными полицейскими, Герти непроизвольно выругался сквозь зубы, озадачив уличных прохожих. Действуя столь грубо, немудрено устроить настоящие гражданские беспорядки, которые выльются в клокочущую и кровопролитную городскую войну. В истории Нового Бангора подобное уже случалось.

Герти-Завоеватель. Герти-Опустошитель. Герти, лорд Скрэпсильский…

Но ведь можно и не обращаться к полиции? Сообщить все, что нужно мистеру Беллигейлу и быть уверенным в том, что спустя несколько часов Стиверс окажется в милом и гостеприимном здании Канцелярии. Герти никогда не видел работников секретаря Шарпера в деле, но одного их вида было достаточно, чтоб поверить — столкнувшись с ними, даже бешенный волк беспрекословно повяжет себе на шею ленточку и добровольно явится в зоопарк.

Однако и тут была загвоздка. Обращаться за помощью к мистеру Беллигейлу означало расписаться в собственной беспомощности прямо на бланке Канцелярии. Он пообещал мистеру Шарперу взять Стиверса собственноручно и, пусть обещание это было поспешное, опрометчивое и — надо признаться хоть самому себе — глупейшее, отказываться от него не стоило. Иначе секретарь Шарпер, пожалуй, может усмотреть в этом нарушение их договора и не отдать дело Гиены-Уинтерблоссома…

Что ж, надо признать очевидное. Он сам загнал себя в прокрустово ложе, которое постепенно обретало очертания эшафота.

???

Новый Бангор не обращал внимания на Герти. Улицы, уже ставшие ему знакомыми, не узнавали его. Проникнутые влажной полуденной жарой, полные пыхтящим железом и ленивой человеческой плотью, они раскраивали город во всех направлениях подобно чертежу, но понять этот чертеж было не так легко, как казалось на первый взгляд.

Герти открывал для себя этот город по кусочкам, как сложную мозаику, и кусочки не всегда стыковались друг с другом, то тут, то там обнаруживался зазор, или же кусочки наползали друг на друга, образуя странные многослойные изображения. Изображения, походившие на полотна художника, пишущего в непривычной и совершенно непонятной ему манере.

Не в силах проводить много времени в кабинете, Герти часто под благовидным предлогом выбирался из Канцелярии, попутно обнаружив, что его предлог совершенно бесполезен: ровным счетом никому не было дела до того, чем занят руководитель первого отдельного межведомственного комитета по специальным вопросам при юридическом аппарате территориального департамента.

Герти иногда часами бродил по городу, не столько разглядывая, сколько пытаясь ощутить себя его частью. Это давалось с трудом. Его жизненный след не вписывался в эту картину, оставался шкодливыми чернильными каракулями поверх уже наложенного лака. Он жил в Новом Бангоре, но в то же время ощущал, что жизнь его не соединена с жизнью города. Чертежу не требовались лишние линии, он был совершенен, пусть и непонятен постороннему.

Это странное ощущение чуждости, жизни в отдельном слое, помноженное на одиночество, сделало из Герти меланхолика. Он собирал фрагменты мозаики, но уже с равнодушием старика, коллекционирующего марки, без прежней горячности и жажды нового. В погоне за недостающими фрагментами он посетил даже те места Нового Бангора, которые прежде находились на периферии его интересов. Быть может, именно там происходит то, что ему надо понять и увидеть?..