Свободный - Александр Мансуров (2017)

– Твоё Сознание сейчас получает новую информацию, да при том не стандартными способами. Ни зрение, ни слух, ни обоняние не задействованы. Будучи не в состоянии осмыслить как новые процессы восприятия, так и саму эту информацию, Сознание вынуждено призывать на помощь фантазию. А та в свою очередь делает две вещи.

Во-первых, поскольку имеет место нечто непонятное и необъяснимое, фантазия сразу даёт этому устрашающие и угрожающие оттенки. Так устроено всё живое и люди в том числе. Неизвестное – значит опасное.

Ну и во-вторых, придаёт этой опасности простые и понятные очертания. У тебя маньяки и волки, у других рои насекомых, гигантские пауки, инопланетяне, мутанты, стаи плотоядных крыс, ядовитые змеи, ожившие мертвецы, черти и прочее, в том же духе.

– “Простые и понятные очертания”? А Дзиркин или как там его и Ракшаса?

– Когда-то ты где-то что-то про них слышал, или видел, или читал, не суть. Сейчас просто вспомнил.

– А существо в небе? – робко задал я новый вопрос. – Его я не боялся.

– Это потому что, он был как раз настоящим. Воспринять его сил твоего Сознания хватило, а дальше видимо уже нет.

– А кто он? Он словно – я запнулся, подбирая подходящее слово, – позвал, меня с собой.

Семён кивнул, соглашаясь.

– Это Пилигрим.

– Кто?

– Пилигрим – форма жизни. Своё название эти существа получили потому, как всё время находятся в пути. Странствуют по разным мирам. Дружелюбны, иногда, очень редко, приглашают таких как мы…гм…, составить им компанию и “прокатиться” на них.

Что собственно с тобой и произошло. Он действительно тебя позвал. И ты даже пролетел на нём немного. Кстати, поздравляю, я такой чести ещё не удостаивался.

– Но… он меня сбросил, я упал.

– Он тебя не сбрасывал. Просто твоё сознание всё ещё привязано к телу. Эти оставшиеся связи тебя и сдёрнули.

– А они разумны? Пилигримы?

– Разумны, а вот насколько – это вопрос. Есть две теории. По одной – их интеллект примерно равен дельфиньему, по второй, они намного развитее нас, а не “разговаривают”, просто потому, что мы для них слишком примитивны. Ну, ты же не будешь повстречавшемуся на твоём пути котёнку рассказывать про Солнечную систему. Он всё равно ничего поймёт. Ну вот, может и мы для них наподобие котят – милые, но говорить с нами не о чем.

Я понимающе кивнул.

– Ладно, – оборвал себя Семён, – уже поздно, ты устал, да и пьян. Иди домой, выспись. Завтра поговорим.

Он посмотрел на панель с кнопками, и лифт внезапно возобновил прерванный подъём. Десятый этаж, двери разъехались, я вышел на лестничную площадку. Семён остался в кабине.

– Спокойной ночи, – обернувшись, сказал я.

– Пока.

Я замялся, не зная стоит ли поблагодарить его за помощь, и если да, то какими словами. Двери лифта начали закрываться, и я, решившись, успел выдавить из себя “Спасибо”.

Семён не ответил, но я успел увидеть улыбку на его лице. Створки сомкнулись, и кабина поехала вниз.

Запись 2.5. Конец

Утро началось с шума и гвалта. Дочь, как обычно, поднялась в восемь и разбудила жену. А та в свою очередь, не проявив ни тени сострадания и сочувствия, растолкала меня.

Проигнорировав моё разбитое состояние, обусловленное похмельем и ночными приключениями, Юля безапелляционно заявила, что мы всей семьёй идём гулять в парк. Мол, вечером и ночью выпал снег, и там чудо как хорошо и красиво.

На мои вялые протесты, аргументированные плохим самочувствием и больничным, она резонно заметила, что, во-первых, надо меньше пить, а во-вторых, если я во время больничного нахожу в себе силы на пьянку с другом, то на прогулку с семьёй меня точно хватит.

Не найдя что возразить на столь серьёзные, доводы я покорно поплёлся в душ.

Через полтора часа мы уже выходили из дома.