Папа для двойняшек - Галлея Сандер-Лин (2020)

— Ты позвал меня, чтобы вместе предаваться воспоминаниям? — приподняла она бровь и таки присела на краешек предложенного кресла. — Не думаешь, что выбрал слишком подлый способ, чтобы пригласить даму?

— Виола-Виола, ты сама меня вынудила на крайние меры, — покачал головой он.

— Угу, обычные слова, которые говорит абьюзер жертве: ты сама виновата, что я так с тобой поступаю, — Виолетта злилась всё больше.

— Эх, не ценишь ты моего хорошего расположения, не ценишь, — тон Гада стал жёстче. — Я ведь так любезно пригласил тебя сюда, но ты не пришла, — его взгляд сделался острым и пронзительным. — Тогда не буду оттягивать неизбежное. Твоя танцевальная студия обречена. Впрочем, не только она, но и все остальные клубы и кружки, которые подвизаются в этой развалюхе, которая носит гордое название «клуб офицеров». Их закроют, и я об этом позабочусь. Помещения в ненадлежащем виде, обстановка совсем не подходит для детей, сама понимаешь…

— Лучше бы ты с ремонтом помог, а не лишал малоимущих детей единственной возможности заниматься любимым делом! — Виола, которая была задета за живое, еле сдерживалась, чтобы не перейти на повышенные тона. Захотелось вскочить и вцепиться ногтями в наглую физиономию вальяжно развалившегося в кресле бывшего одноклассника и раздирать её до тех пор, пока с его губ не сойдёт эта гадостная ухмылочка вседозволенности. — У меня было не самое простое детство, когда на счету каждая копейка, поэтому я как никто другой понимаю, что воплощает в себе этот клуб для подобных мне детей. Надежду, веру, что они не выброшены за борт жизни и тоже имеют возможность развиваться и быть нужными!

— Знаю, именно поэтому мне пришлось прибегнуть к подобному воздействию. Как я и думал, ты не осталась равнодушна к судьбе всех этих сирых и убогих.

— Эти «сирые и убогие», между прочим, ничуть не хуже и не менее талантливы, чем всякие папенькины сыночки и мажоры, которые привыкли считать себя хозяевами жизни! — терпение Виолетты было на пределе.

— Ладно, хватит лирики, — поморщился Гаджиев. — Если не хочешь, чтобы эту лавочку прикрыли, сделаешь так, как я скажу, — его, казалось, ничуть не тронула судьба детей из малоимущих семей. — Мне в студии нужны профессиональные преподаватели, а ты, что бы я ни говорил тебе раньше, профессионал. У тебя просто партнёр неудачный, у вас с ним несовместимость.

— Это с тобой у меня несовместимость! — почти прорычала она. — Причём по всем позициям.

— О-о, наконец-то я вижу на твоём лице эмоции, пусть и такие, уже хорошо, — от улыбки Тимура сделалось дурно. — Виола, ты можешь злиться, можешь кричать или даже ненавидеть, но игнорить меня не надо, я этого очень не люблю.

Виолетта постаралась взять себя в руки. Он хочет от неё эмоций? Фигушки, не получит!

— Не думаешь, что шантаж, да ещё и такой низкий, — не лучший способ наладить дружеские отношения? — как можно спокойнее спросила она.

— Ты не оставила мне выбора, — развёл руками Гад. — Что касается отношений, то в данный момент меня устроят и деловые, а дальше… дальше посмотрим…

«Посмотрим?!» — внутренне вскипела она, но постаралась не выдать своего состояния.

— Тимур, ты серьёзно считаешь, что после… эм… всего… я захочу тебя в начальники?

Губы Гаджиева сжались в тонкую линию. Он буравил Виолетту недобрым взглядом.

— Работать здесь, — наконец сказал он, — золотая мечта любой вчерашней студентки, которая не так давно начала преподавать и вынуждена ютиться в трущобах на руинах былой роскоши. Как раз твой случай. Но ты, Виола, загордилась сверх меры, если разговариваешь со мной в подобном ключе. У тебя должна быть фамилия не Городецкая, а Гордецкая, куда больше подходит.