О любви - Екатерина Гичко (2020)

Дарилла опасливо покосилась на наагасаха, от которого исходило это предложение. Наг улыбался - чуть насмешливо, но не язвительно. В его улыбке даже была некая мягкость, которая сильно смутила девушку.

- Да, было бы неплохо, - Дарилла опустила глаза и не подняла их, даже когда мужская рука с острыми когтями поставила перед ней дымящуюся чашку.

Запах трав произвёл моментальное успокаивающее действие. Желудок тут же требовательно заурчал, требуя вымыть из него этой горячей терпкой жидкостью всю гадость, что хозяйка вчера выпила.

За столом возобновился разговор, который прервался, когда в зал вошли припозднившиеся гости. До слуха Дарилла долетели шуточки Рейша и Тиаша, которые те отпускали в сторону страдающей сестры. Вахеш с самым серьёзным лицом слушал бабушку, шепчущую ему что-то на ухо. Госпожа Мармиаша непринуждённо поддерживала беседу с собственным свёкром и наагасахом. Её муж в разговоре не участвовал, предпочитая хранить молчание. Но Дарилла впервые видела его в таком приподнятом и умиротворённом настроении.

Через полчаса девушка с трудом допила травяной настой и мучительно соображала, будет ли приличным покинуть стол прямо сейчас. От раздумий её избавила Вианиша, которая встала и, глядя прямо на наагасаха, спросила:

- Могу я забрать Дариллу?

На лице наагасаха появились сомнения. Сразу он не ответил, видимо, размышляя, стоит ли так рисковать? Но потом всё же неохотно кивнул и освободил стул Дариллы от хвоста. Та тут же вскочила и с готовностью последовала за оборотницей.

- Как мне плохо! - страдающе простонала Вианиша, едва они оказались в коридоре. - Почему после распития вина всегда хочется умереть?

- После неумеренного распития вина, - поправила её Дарилла.

Девушка только поморщилась.

- Ну хоть не наказали. Вахеш сказал, что в этот раз меня помиловали, потому что я ничего не натворила. В прошлый раз, два года назад, я случайно выпустила ездовых драконов городской стражи. А их там было штук тридцать. Разнесли два квартала, но мне влетело так, словно весь город был стёрт с лица земли.

Вианиша явно не испытывала никаких угрызений совести за свой давний поступок. Это немного покоробило Дариллу. Но оборотница почти тут же всё прояснила:

- Но я не уверена, что это я выпустила их. Видишь ли, я вообще ничего не помню из произошедшего. Я и сейчас не помню, что вчера было.

Дарилла испытала острый укол зависти. Ей бы тоже очень сильно хотелось ничего не помнить.

- Даже не помнишь, как Низкана целовала? - вероятно, Дарилла спросила об этом из желания немного досадить Вианише. А то что она одна стыдом мучается.

- Я?! - искренне поразилась Вианиша, круто разворачиваясь.

- Ты, - ехидно подтвердила гостья.

Оборотница глухо застонала и закрыла лицо руками. Но не успела Дарилла испытать злорадство, как сквозь стоны до её слуха донеслось:

- Почему я этого не помню?!

От души пострадав над собственной беспамятностью, Вианиша набросилась на гостью с расспросами.

- Как это было? Я хочу знать всё в мельчайших подробностях!

- Да какие там подробности, - смутилась гостья. - Ты его поцеловала, когда он нёс тебя на руках, и он тут же тебя уронил.

- О, а я-то думаю, откуда у меня синяк на заднице, - Вианиша потёрла левую ягодицу. - Но, похоже, он был очень впечатлён, раз у него даже руки ослабли. А раз руки ослабли, то, значит, впечатлён был в самом приятном смысле этого слова.

Дарилла с сомнением посмотрела на неё, но мысли свои озвучивать не стала. Вианиша же, забыв про недомогание, кружила по коридору и напевала: «Он будет мой! Он будет мой!». Её незатейливую песенку прервало покашливание. Девушки обернулись и увидели наагасаха.

- Рад, что вы не успели далеко уйти. Госпожа Вианиша, прошу прощения, что забираю у вас свою невесту, но мне необходимо с ней поговорить.

Желудок Дариллы протестующе сжался.