Играй в меня - Ирина Шайлина (2020)

Но сердце доводов разума слушать не хотело нисколько. Возможно, все дело в том, что было чертовски плохо. Денег не хватало катастрофически. Нет, раньше у них прекрасно все получалось — им с мамой много не было нужно. Все было, как в маминых мечтах: крошечная чистенькая квартирка, выданная ей государством, как сироте, любимая, пусть и не очень высокооплачиваемая работа, и Лялька — идеальная дочка. Глазищи, в которых бездонное небо, белокурые локоны, в которые так ловко вплетаются ленты.

Лялька очень старалась быть хорошей девочкой. Не для себя — для мамы. Глубоко внутри она чувствовала, что этой самой хорошести в ней не так много. Но её хватало на то, чтобы производить впечатление. А потом в маленькую семью пришёл диабет.

Сначала все казалось безобидным. Мама сильно уставала. Потом ела конфеты, каясь, что виновата, обещая, что больше не будет. Потом конфеты и правда исчезли — после двух экстренных госпитализаций. Мама больше не могла работать в полную силу, она была швеей, и, даже получив инвалидность, старалась брать заказы на дом. Выплачивали пособие, но раньше оно было маленьким до невозможности.

Лялька задыхалась. Она очень любила маму, но чувствовала себя, словно в клетке. А из-за этого — постоянную вину. Тем летом, когда она повстречала Сеньку, ей было пятнадцать. Она выбиралась тайком на дискотеки, она многое делала тайком — например шоколадки в подъезде ела. Покупала самую маленькую «Аленку» — на большее денег не хватало, и ела. Сладкого, как назло, хотелось невероятно.

Так вот, Сенька был просто невозможен. Лукав, смешлив, обворожителен. Умереть от восторга хотелось, глядя на него. Раньше Лялька уверенно считала себя самой красивой, теперь сомневалась.

— Если я чего-то и хочу больше всего на свете, — сказала себе Лялька, — так это выйти замуж за Сеньку.

Тогда она глотала любовные романы пачками и мечтала о большой любви, которая и не замедлила явиться. Причём такая, что пятнадцатилетней Ляльке сразу становилось ясно — настоящая. Великая.

Странно, но Сенька не спешил разделять Лялькиных чувств. Что само по себе вопиюще — Ляльку любили все. Сенька же отшучивался.

— Маленькая ты ещё, — говорил он, хотя был не намного старше.

Рыдала в подушку. Кокетничать пыталась — кремень. Шантаж тоже совсем не помогал. И даже девственность Лялькина не нужна была нисколько, хотя в романах же пишут… Тогда Лялька решилась на преследование.

Выбиралась привычно — тайком. К дому Сеньки. Он всегда выходил в девять — десять вечера. Дискотеки посещал с завидной регулярностью. И вообще образ жизни вёл самый что ни на есть престранный. А через неделю отловил в подворотне, куда специально, похоже, и завернул.

— Какого хрена за мной ходишь?

И схватил за шкирку, словно нашкодившего щенка. Так с Лялькой ещё не обращались. В глаза смотрел — страшно. И что сказать — неизвестно. Лялька испугалась по-настоящему. Своя любовь показалась глупой, точнее, не сама любовь, а признание в ней.

Сенька влепил затрещину. Не столько больно, сколько обидно. И с этой обиды Лялька все и вывалила. Про любовь до гроба. Про свадьбу и пушистое белое платье. А потом кошка с колокольчиком на ошейнике и двое детей — мальчик и девочка.

А он смеялся. Долго.

— Не ходи за мной больше. Проблем не оберешься, дурочка.

Сенька отпустил, ушёл. Разумеется, Ляльку это не остановило — страх излечился, воспоминание о прекрасных голубых глазах осталось. Лялька была очень упертой, к сожалению. И в течении года втерлась в компанию любимого, который просто не понимал её чувств. Пока.