Играй в меня - Ирина Шайлина (2020)

Она снова выругалась. Потом расплакалась. Ушла паковать вещи. Потом вернулась скандалить… это была очень долгая ночь. Но детей у нас не было, раздел имущества определял брачный договор… не за что было нашему браку цепляться.

Юлька уехала уже утром. Сказала, что ни на минуту в этом засраном городе не останется. В аэропорт её отвёз мой водитель. Я мог бы из принципа оставить её ни с чем, но она подарила мне несколько лет своей жизни… Сошлись на том, что ей достанется моя Московская квартира и некоторая сумма на счёт. Разошлись почти мирно.

А я в тот же день поехал смотреть тот дом, который забраковала Юлька. Посёлок назывался Ключи. Здесь на самом деле ручей бил, точнее даже — родник. Прямо из куска известняка, я с детства помнил. Раньше, если проезжали рядом всегда останавливались, набирали воду во фляги и бутылки. Сейчас я тоже к роднику подъехал. Он не замёрзал зимой, так же весело била и журчала вода. Тропки были начищены и натоптаны, беседку построили. Ступени сделали удобные, чтобы к воде подходить не рискуя сломать шею. Я подошёл. Набрал обжегшей холодом воды в пригорошню, попил. Вкусная. И решил, что куплю этот дом.

От родника на пригорок по тропинке я поднялся пешком, бросив машину. Дома здесь разномастные, вот коттедж в три этажа, а рядом избушка со снежной шапкой на крыше. Собаки лают, на снегу галочьи и воробьиные следы. Как будто в деревне, а до центра всего сорок минут ехать. Красота. И строиться здесь активно не будут — края объявили заповедной зоной.

Риелтор ждал меня у открытых ворот.

— У родника машину бросил, — ответил я на невысказанный вопрос.

Он кивнул, и принялся расхваливать местные красоты. И то, что заповедник. И что земля стремительно дорожает. И что дом не покупали исключительно ввиду его исключительности. Я кивал и смотрел по сторонам. Дорожку вычистили совсем недавно, видимо, старались перед моим приходом. Ещё бы — дом стоит немерено.

Тропинка вилась между елей. Наверное, летом здесь хорошо — прохладно. Дом появился перед нами внезапно. Я уже видел его фотографии, но все равно восхитился.

Он был выложен из светло-серых каменных блоков. Они были намерено стилизованы под старину и смотрелись в разы приятнее привычного кирпича. По одной его стене карабкался засохший на зиму плющ. Риелтор смутился и сказал, что его непременно удалят. А мне и плющ нравился.

И потолки высокие, и огромные стрельчатые окна. Прохлада — видимо отопление тоже только моим приходом включили. Пылинки, что в воздухе кружились мне нравились тоже. И шторы тяжёлые тёмные, нарочито простая мебель из массивного красного дерева. Едва заметный узор дерева на паркетной доске.

— Огромный подвал, — рассказывал мне риелтор ведя по дому. — в нем сауна и винный погреб. Хотя баня есть на участке, непременно покажу. Четыре спальни, две ванные комнаты на втором этаже, одна на первом. Кабинет. Большая гостиная, малая…

Он мог бы не показывать. Дом я купил, даже не торгуясь. Надо будет велеть договориться насчёт покупки соседних участков, пусть земли и много, не хочу, чтобы рядом выросли, чужие дома. Все моё. Собаку, теперь, что ли завести?

Я вызвал своего юриста и оформил покупку. А потом поехал к родителям. Отец дома был, видимо, не клюёт.

— Как Юля? — спросил он с порога. — Чего ее дома прячешь?

— Она в Москву улетела. Мы разводимся.

— Блядь.

Отец жестом отправил в комнату мать, себе налил стопку водки, выпил махом, крякнул.

— Садись.

Я сел. Отчего бы не сесть, если предлагают?

— Пап…

— Что, пап? Ятак и знал, что все сначала начнётся. Ебаный порочный круг. Ты какого хрена вернулся? Что тебе в Москве своей не сиделось? Итак ведь, едва замяли… Теперь к Кате своей свататься пойдёшь, так ведь? Пойдёшь, я спрашиваю?

— Не знаю…

Смешно, но сказать нет не хватило духу. Значит, думал?