Чужой мир - Ксения Власова (2020)

Встретить человека, лишенного предрассудков, – практически живое воплощение чуда, поэтому я разозлился, услышав вопрос об упущенных возможностях. По этой же причине не знал, стоит ли отвечать на него там, у океана, когда Майя бесхитростно повторила его.

Я опасался, что она поменяет свое отношение ко мне. Глупо, очень глупо, ведь, конечно же, она знала историю моего отца, пусть и без подробностей. Впрочем, попроси любого, и он с радостью выложит все реальные и мнимые детали того дела.

Я не знал, чего боялся сильнее: рассмотреть жалость в ее глазах или прочитать презрение в кривящихся губах. Не случилось ни первого, ни второго. Тогда я словно опьянел, потерял голову. Я наощупь нашел ее ладонь и накрыл своей, а затем замер, читая ее реакцию. Забыв об осторожности, о том, кто я, а кто она, я придвинулся к ней слишком близко, настолько, что слышал ее прерывистое дыхание. Ее губы были совсем рядом, и я благодарен переводчице, которая вмешалась и прервала нас. Сообразительная девочка, вовремя указала мне на мое место.

И все же я был доволен, что свозил Майю к океану. В тот момент, когда приглашение вырвалась из моей глотки, я удивился – этого не было в планах. Не знаю, почему вдруг предложил ей развеяться. Едва ли я испытывал чувство вины за Эйкана. Глупый парень, что с него взять, хотя врезал я ему с чистым удовольствием. Просто в том, как прямо Майя держала спину, было что-то такое уставшее, надломленное, что я понял, насколько она нуждалась в передышке.

Видимо, Ито Кейтаро не оказывал ей должную поддержку (да-да, фото с цветами не прошли мимо моего внимания). Если он не видел, насколько измотана его девушка, то он последний идиот. Впрочем, едва ли она была его девушкой… Политика – слишком грязное дело, где словами кидаются так просто, будто они ничего не стоят.

Как бы там ни было, но, возвращаясь на туристическую базу, я никак не мог принять окончательного решения. Принципы требовали, чтобы я и дальше вертелся рядом с Майей (помощь в игре никак не могла сравниться с тем, что она сделала для меня во время скандала), но интуиция твердила: пора бы мне уносить ноги от землянки, и чем дальше, тем лучше.

В конце концов, в битве победил голос совести: опасно было бы бросать Майю без присмотра. Она нуждалась в подсказках и поддержке, и это – то немногое, что я обязан был ей дать.

Если бы не постоянно возвращающееся воспоминание о том, как приятно прижимать к себе ее хрупкое тело, как нежно ее руки обхватывают шею, когда ты несешь ее… Если бы не это, я бы почти поверил, что настойчивое желание быть рядом продиктовано чувством долга и благодарности. А так, я чувствовал себя эгоистической тварью, покусившейся на что-то, слишком прекрасное для него.

Эта ассоциация никак не шла из головы и изрядно отравляла мне жизнь.

– Ты влюбилась!

– Что-о-о?!

Безапелляционное утверждение Лиди вернуло меня с небес на землю: я перестала витать в облаках и впервые за сегодняшний вечер вполне осознанно уставилась в экран нетбука. Надеюсь, что гневно уставилась.

– Майя, я тебя знаю с детства. Последний раз такой отсутствующий взгляд у тебя был лет десять назад, когда ты влюбилась в того придурка, начинающего поэта. Как там его звали? Майкл?

– Михаэль, – мрачно поправила я. – И то, что он не ответил мне взаимностью, не делает его придурком.

– Конечно, нет. А вот то, что он год скрывал от тебя новость о своей женитьбе – вот это делает.

С этим сложно было спорить, поэтому я насупилась и попыталась увести разговор в сторону:

– Я просто устала. Интервью, автограф-сессии, съемочная площадка, куда я хожу каждый день, как на работу. Еще и Ито! Если бы не настойчивость Алекса, то в жизни бы не пошла с этим напыщенным лисом на прием. Уверена, завтра вся сеть будет завалена нашими совместными фотографиями.

– И что в этом плохого?