Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— Ишь как заголосил, жил то видно припеваючи, немало денег скопил, с Соллоном делишки, обделывая, барона за дурака держали да обворовывали и из мужика последние соки тянули процентами, вши поганые, а как вам хвост поприжали так ты повизгивать вздумал, проклинать! Ежели найду Соллона, то уж поговорю с ним как положено, и почему то мне кажется, Авенир, что он о тебе, мне много интересного расскажет.

Волков выпустил горло трактирщика, продолжил уже абсолютно спокойно:

— Значит так, Авенир, ты говорил, что тридцать пять талеров для тебя большие деньги, а сам накупил расписок у этого вора почитай на двести. Думаю, что и тридцать пять найдешь, найдешь и отдашь… Через три недели. Три недели, Авенир!

Волков повернулся и пошел к двери, пряча бумаги в кошель, а баба трактирщика вроде уже замолчавшая вдруг снова заголосила из-под перины, а затем раздался грохот. Солдат и все остальные обернулись. Авенир лежал на полу, на спине, раскинув руки, закатив глаза и открыв рот. Баба истошно завыла, ее дружно поддержали дети.

— Ишь, как за деньгу то человек страдает, без памяти падает, как бы не помер, — произнес сострадательный Еган.

А Волков ничего не сказал, только усмехнулся и пошел прочь. Не жалко ему было Авенира, и бабу его, и детей.

Он был несказанно рад. Еще не рассвело на улице, и ливень тушил факела, но солдат радовался. Не зря. Уже не зря затеял он аудит. Он был молодец, и барон должен был это оценить, ведь и вправду эти бумаги экономили барону огромную кучу денег. А людоед, пусть и не последний, тоже был результатом. Да и в том, что Франческа была причастна к убийству молодого коннетабля, он не сомневался. Солдат был доволен собой и теперь собирался поймать еще и управляющего Соллона.

— Темень, — сказал сержант, — пока не рассветет, мы даже следов на дороге не увидим.

— Пока рассветет — все следы на дороге смоет, — ответил Волков. — Так что будем делать?

— Ну, а что тут поделаешь? Факела залиты, но рассвет то близко. Разделимся. У нас тут всего два пути, где телегу со скарбом можно ночью прогнать. Только на монастырь и на Вильбург.

— А другие дороги? — спросил солда.

— На других дорогах телега потонет сейчас.

— Ну, что ж, тогда разделимся. Дорогу на монастырь я знаю хорошо.

— Тогда я поеду на Вильбург, — сказал сержант.

Так они и поступили. Солдат, Еган и два стражника поехали в Малую Рютте, а сержант со своими людьми в Вильбург. Когда рассвело, Волков доехал до Малой Рютте, дождь кончился, и они увидели между луж следы воза, который шел в монастырь.

— Он? — спросил Волков Егана.

— Может, и он, — ответил тот, — кому еще надо в такую рань и в дождь переться?

— Тогда поспешим, — солдат пришпорил коня.

Серое туманное утро было тихим, а по дороге на монастырь быстро, разбрызгивая лужи, скакали вооруженные всадники. Время от времени они останавливались, осматривали дорогу и снова скакали.

Конечно, они догнали воз, но не так быстро, как им бы хотелось. Возница, видимо, торопил лошадей. Когда догнали, Еган, не привыкший к долгой и быстрой езде, еще издали закричал зло:

— А ну, стой! Стой, посудники!

До крытой телеги было далеко, но его услышали и воз остановился. Когда всадники добрались до воза, там оказался всего один человек. Он сидел на козлах, его руки, сжимавшие вожжи, заметно дрожали. И это был не слуга Соллона.

— Кто таков? — сурово спросил Волоков. — Как имя?

— Еган Шварц, — ответил возница, — купец.

— Что везешь?

— Яйца и деготь на стройку в монастырь.

— Погляди, — приказал Волков одному из стражников.

Тот спрыгнул с лошади, залез в воз. Перепуганный до полусмерти купец ждал.

— Прекрати дрожать, — произнес солдат, — если ты и вправду купец — тебе нечего бояться. Я коннетабль Рютте.

Стражник показался из-за спины купца, вылезая из телеги:

— Тут только яйца в корзинах и бочка с дегтем.