Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— Надо просто вытащить эту стрелу? — предположил он.

— Надо, — согласился солдат. — Но она крепко засела в железе и выдергивать нельзя, потому что наконечник останется в ноге. Нужно будет сделать надрез.

— Ох, — тяжело вздохнул коновал.

— А вы, господин, и вправду хотите, чтобы эту стрелу вытаскивал я?

— А ты видишь здесь других коновалов, идиот? Ты ж вскрываешь свищи коням, нарывы коровам?

— Да, господин, но то коровы и лошади, или даже мужичье, а то вы…

— А потом рану нужно будет зашить. У тебя есть кривая иголка? Ты зашивал кожу лошадям?

— Да, господин, но то были лошади…

Солдат только сплюнул с досады, дал бы ему в морду, да встать не мог.

А вот кузнец солдату понравился. У него была пегая борода, крепкие руки и черные заскорузлые пальцы.

— Я обрежу деревяшку заподлицо, — сказал кузнец. — А потом приподниму, — сказал кузнец, разглядывая болт. — Потом мы снимем доспех и попробуем вытянуть ее.

— Ты щипцы принес? — спросил солдат. — Наконечник так не выйдет, его придется щипцами тянуть.

— Щипцы принес.

— Хорошо, как вытянем наконечник, нужно будет зашить, пару стежков сделать.

— Шить я не мастак, господин, — сказал кузнец.

— Ну, хоть обрежь деревяшки и сними поножь, — сказал солдат.

— Делаю, — произнес кузнец, доставая из большого ящика инструменты и раскладывая их перед собой.

— Садитесь на стол, господин. А ты, деваха, давай сюда лампу и встань слева, чтоб свет не застить. Ближе подноси. Ну, держитесь, господин.

Солдат вцепился в край стола и вздохнул.

«Увечья, болезни и смерть к контракту прилагаются» — вспомнил он слова сержанта. Каждое движение кузнеца отдавалось болью, а тот как назло не мог сделать что-то с одного раза. Не мог обрезать стрелу, не мог поддеть сталь. Почти все движения повторял дважды. Солдат понимал, что такую работу он делал впервые, поэтому молча терпел. Пальцы, ногти, вцепившиеся в стол, побелели. Со лба на нос скатилась капля пота. Но он молчал. Наконец, кузнец обрезал стрелу и снял доспех с ноги. Встал, вздохнул.

— Ну, вроде, я свою работу сделал, — он поглядел на коновала, а на том лица не было.

— Ну, что встал? Давай, — пригласил коновала Еган, — вытягивай палку из ноги.

— Я не могу, — вдруг сказал коновал, — не невольте меня.

Вдруг этот крупный мужчина всхлипнул и кинулся их харчевни проч.

— Вот дурак, а, — удивленно произнес Еган.

— Боится, — сказал кузнец. — Он молодому барону коня лечил, тот распорол кожу на груди во время охоты. Он ее, вроде, зашил, а конь все равно сдох. Молодой барон его на конюшне два дня держал. Его и сына. Бил обоих. Вот он и боится.

— Даже инструмент забыл, — произнес Еган.

— Вытаскивай ты, — сказал солдат кузнецу.

— Вытащить попробую, а вот шить я точно не возьмусь, не с моими пальцами. Мне ими и иголку не удержать.

Он снова сел на корточки перед столом, взял щипцы.

— А ну-ка, деваха, свети. Мне внутрь заглянуть надо.

Солдат знал, что сейчас начнется то, от чего он будет скрежетать зубами. Так оно и произошло. Кузнец потянул за древко. Древко вышло, а наконечник остался в ноге. Тогда кузнец своими черными пальцами стал раздвигать рану, чтобы увидеть наконечник. Еще одна капля пота повисла на носу у солдата.

— Вижу его, подлеца, — сказал кузнец. — Хорошо, что неглубоко сидит. Только кровь его застит. Свети ближе, прямо сюда.

Девушка еще ближе поднесла лампу. Солдат зажмурился от боли, а кузнец все ковырялся и ковырялся в ране, пытаясь поддеть наконечник. Солдат уже был готов не выдержать, у него уже звенело в ушах, когда кузнец сказал:

— Все, — и бросил на стол рядом с солдатом черный, весь в сгустках крови, похожий на шип наконечник болта. — Фу, как будто целый день работал.

Волков чуть отдышался и произнес, глядя на девушку.

— Шить тебе придется.