Он сел обедать, вернее, ужинать, как пришёл стражник от коменданта Альбрехта и сказал, что мест в тюрьме больше нет. Если они ещё будут столько хватать всякого ворья, то придётся им сидеть на голове друг у друга.

— А кто ж их хватает? — удивился Волков. — Мы уже не хватим.

— Да как же вы не хватаете, — в свою очередь удивлялся стражник, — если только за сегодня вам приволокли двадцать шесть человек.

— Какие ещё двадцать шесть человек? Ты рехнулся?

— Как же, господин? Я ж не придумываю всё это, меня к вам комендант послал! — бубнил стражник обиженно.

Кавалеру стало не до обеда, велел коня седлать. Тут Брюнхвальд подошёл, и они вдвоём поехали в тюрьму. Выяснять.

— Каморы, господа хорошие, у меня битком, — сразу начал бодрый комендант Альбрехт, — раньше кто по одному сидел, теперь по пять сидят. Гороху для них нет, хлеба тоже. Пиво я уже водой заменил, и если они у вас животами начнут маяться, так не взыщите.

— Так откуда их столько, кто их сюда ведёт? — недоумевал Волков.

— Да как же так, господин кавалер, — в свою очередь недоумевал комендант, — вы же стражникам нашим дали денег за поимку секретаря Рябой Рутт, сами и сказали им других ловить, вот они и стараются.

— Не помню, я чтобы говорил им других ловить.

— А они всё оно стараются. Двух бабёнок свирепых поймали уже, и Весёлую Рози схватили, и Монашку Клару. И ещё других, тех, что помельче. Все уже тут сидят. Что ж делать с ними прикажите? Выпустить?

— Ну а что ещё? — нерешительно говорил Волков. — Кормить мне всю эту ораву? Да и не имею я права хватать всех.

— Жаль, жаль, — произнёс комендант с заметным разочарованием. — Тут и конокрады есть, и воры, и другие тёмные людишки, жаль выпускать их, — он продолжил мечтательно. — На баржу бы их, да на середину реки…

— Можно и на баржу, — вдруг сказал Брюнхвальд, — там и держать, если деньги есть, а я бы охрану крепкую поставил бы, никто не убежал бы. И судили бы их понемногу.

— Ну да, а сколько это стоить будет? Не подумали? — спроси его Волков.

— А про это уже не мне думать, а вам, — сразу ответил ротмистр.

— Да уж, мне, — сказал кавалер, недовольно глядя на него.

А к чему всё это ему? Да ни к чему! Зачем он этот мерзкий город от ворья будет чистить, за это ему и спасибо не скажут. Да ещё всё это за свой счёт!

— Ну так, выпускать сволочей? — не успокаивался Альбрехт.

— Ищите баржу, Карл, — сказал Волков, сам не зная, зачем, — а вы, комендант, скажите своим стражникам, что за всех я платить не буду. Всякую мелочь да простых шлюх пусть не хватают. Только за крупную рыбу платить буду.

— Обязательно скажу, — заверил комендант.

— Карл, на баржу берите только сброд, всех баб из приюта оставьте тут. Им с палачами говорить придётся.

— Да, кавалер.

И Волков поехал в гостиницу, наконец, пообедать. Вернее, уже поужинать. А Брюнхвальд поехал искать на пирсах пустую баржу.

Вечером, хоть и спать хотелось, кавалер не ложился, сидел над бумагами, что из городского совета принесли, пока снизу не пришёл Сыч и не сказал:

— Брюнхвальд пришёл, с ним пять человек. Банкир дома. Можем идти брать его.

Пришло время решить последний вопрос. Он очень надеялся, что это будет последний вопрос.

— Максимилиан, кони? — спросил Волков, отодвигая бумаги.

— Под сёдлами, кавалер, — отвечал юноша.

— Поехали.

Как ни странно, дверь им отворили сразу, даже пугать никого не пришлось. Открыла нестарая ещё бабёнка, не в чепце, как положено, а в обычном платке. Сыч её сразу схватил, обнял за шею крепко, прижал голову к груди и заговорил негромко:

— Орать не думай, говори — где хозяин.

А сам препоганую бабу ещё и за грудь хватал.

Баба что-то лепетала ему в грудь, от страха чуть живая, а в дверь уже входили, цепляясь за косяки алебардами, солдаты Брюнхвальда.