Вассал и господин - Борис Конофальский (2019)

— Не благодарите, пусть они пойдут на доброе дело, иначе папский легат отправит их к Святому Престолу или их украдут после моей смерти мои помощники.

— Раз так, то прошу вас тогда на приход в Эшбахт утвердить нужного мне священника, — сказал кавалер.

— Он праведен, честен?

— Он неправеден и нечестен, с прихода его изгнали.

— За какие проступки?

— Он любит вино и женщин. За женщин его и изгнали.

— Ну, не самый тяжкий грех, — сказал епископ, — хорошо, присылайте его, поговорю с ним. Но отчего же вы хотите такого себе? Чем он хорош?

— Он один был, кто духа не терял в Ференбурге, когда вокруг нас мертвецы ходили. Знал, что сказать людям, чтобы дух их угасший воскрес. Был опорой мне. А именно это мне сейчас и потребуется. В земле моей, кажется, оборотень лютует.

— Оборотень? Уверены? — насторожился старый поп.

— Уверен, мой человек с ним встретился.

— И живой ушел?

— Ушел.

— Крепкие у вас люди.

— Крепкие, — подтвердил кавалер.

— Значит, все-таки ликантропус, — задумчиво произнес святой отец.

— Вы знали об этом? — спросил его Волков. — Может, догадывались?

— Писал мне брат Бенедикт, но все вскользь, не точно, намеками. Да, кажется, два раза мне о том писал, писал, что волк не такой, как все есть в местах тех. Но понимаете, он же отшельник, такие близкие к Богу люди, они не всегда отличают, где мысли их, а где мирское естество. Вот я и не предавал значения письмам его.

— Значит, я пришлю своего священника?

— Хорошо, хорошо, присылайте его мне. Но раз уж я вам одолжение делаю, то и вы мне сделайте.

— Говорите, — сразу согласился Волков.

— Кажется, что среди людишек моих, не на кого мне понадеяться. Прискорбно, но не на кого. А уж на почту местную тем более надежды нету. А нужно мне письмо в Ланн, к архиепископу доставить. Вернее, канцлеру его. И ответа дождаться.

— Самому мне письмо отвезти или с верным человеком отправить? — спросил Волков.

— Письмишко важное. Сами за дело возьмитесь, никого другого послать не могу. Некого мне больше просить.

— Когда отправляться?

— Так хоть завтра и собирайтесь. — ответил епископ и достал из одежд своих письмо. — не допустите, чтобы герцог или даже граф о том письме прознали.

Он протянул конверт кавалеру. Тот по всем углам в сургуче, а в центре еще одна сургучная печать. Конверт толст. Пять печатей с символом Епископа Маленского. Волков спрятал письмо под колет. Не очень-то он желал лезть в это дело, но уж больно нужен был ему ларец с талерами. И расположение епископа ему было необходим, ведь никого он не хотел видеть на приходе в Эшбахта кроме отца Семиона. А тут без епископа — никуда. Но и это было еще не все, он знал, что если ты возишь секретные послания, значит тебе доверяют, значит ты сопричастен и очень близко стоишь у тронов великих нобилей. Стоять там опасно, но очень выгодно. Это письмо дорогого стоило.

— Тогда прямо сейчас и поеду, — сказал Волков, застегивая колет.

Не хотелось ему с подобным письмом прохлаждаться у графа в доме. Не дай Бог к тому в руки попадет. За такое письмо можно и свободой, а может, и головой поплатиться. Кто его знает, что там написал епископ.

— Что ж, это мудро. Езжайте сейчас, — епископ взял его за щеки наклонил к себе и поцеловал в лоб. — Спешите, сын мой. А как доедите, как в канцелярии будете, так скажите слово «Statim» и скажите, что от меня. Запомните слово?

Волков прекрасно знал, что значит это слово. «Немедленно».

Да, значит, в письме было и впрямь что-то важное.

Глава 44

— Собирайся, — сказал он Брунхильде.

— Куда? — сразу огорчилась девушка.

Он пошел по дому в свои покои, а она подбирая юбки, устремилась за ним, готовая спорить.

— Ты едешь домой.

— А вы?